Станислав, вы переехали из Советского Союза в ГДР, когда вам было 12 лет. Как складывалась ваша судьба на новой родине?
Мы жили в Дрездене, там я окончил музыкальную консерваторию, потом поступил в Высшую школу телевидения и кино в Мюнхене, которую окончил как режиссер и сценарист. С тех пор пишу сценарии и работаю режиссером.
Тяжело было интегрироваться?
Первое время очень. В Германии в то время мигрантов из России практически не было. Так что даже в немецкой школе одноклассники считали нас с братом русскими, несмотря на немецкую фамилию. Нас выдавал акцент, а русских местное население тогда воспринимало как завоевателей.
Кем вы сами себя считаете – русским или немцем?
Этим вопросом задаются многие мигранты в Германии, особенно молодое поколение. Я для себя решил, что нахожусь где-то посередине. Я – российский немец. Я вижу себя в контексте этих двух культур. Особо отчетливо я осознаю это, когда встречаюсь с другими российскими немцами – людьми с похожей биографией, похожими судьбами и даже поведением.
Вы когда-нибудь жалели о том, что уехали из СССР?
Решение о переезде принимали родители, детей тогда никто не спрашивал. В 1989 году, когда переезжали, я был еще ребенком и не задавался вопросом, правильно ли поступили родители. Однажды, когда мы с братом уже повзрослели, отец спросил нас, верное ли он тогда принял решение, что увез нас из СССР. Мы оба ответили, что верное.
Чем был обусловлен выбор профессии режиссера?
Моя мама всегда любила кинематограф – видимо, это как-то передалось и мне. Я еще ребенком в СССР бегал в кинотеатры. Мне всегда было интересно, что происходит по ту сторону экрана. После окончания гимназии я посещал лекции в университетах, думал, какую профессию выбрать. Однажды я случайно попал на день открытых дверей в киноакадемию в Берлине и там познакомился с людьми, с которыми мне было интересно. И еще ни одного дня в своей жизни не пожалел о своем выборе.
«Nemez» – ваш дебютный фильм. Как родилась идея снять фильм о российских немцах?
Я всегда хотел рассказать о том, что мне очень близко и дорого. Мир российских немцев, который показан в фильме, – это мир их глазами, это взгляд изнутри. Мне хотелось обратить внимание немецкого общества на эту тему, показать молодого российского немца, который не знает, к какой культуре он принадлежит.
Легко ли было найти финансирование на фильм?
Нужно было потратить немало сил, чтобы эта тема вообще была услышана. Отправляя запросы в разные ведомства, чаще всего в ответ мы получали лишь вопросы: «Российские немцы – кто они? Кому это вообще интересно?» Я всегда аргументировал мое желание снять фильм тем, что в Германии проживают 3,5 миллиона русскоговорящих, большая часть из которых и есть российские немцы. После долгих поисков мы все-таки получили два отклика – от немецкого телеканала ZDF и Фонда кино и телевидения Баварии. Но, несмотря на поддержку, большая часть фильма все же была снята на полном энтузиазме – моем, продюсера, актерского состава.
Как вы думаете, почему только сейчас в Германии сняли фильм о российских немцах?
Их снимали и раньше – правда, немецкие режиссеры, которые, на мой взгляд, неправильно расставляли акценты. Для того, чтобы российские немцы сами рассказали о себе в кинематографе, должно было подрасти поколение. В своем фильме я показал, как живут мои соплеменники в Германии. А криминальный сюжет, о котором многие спрашивают, насколько он типичен для российских немцев в Германии, был придуман скорее для того, чтобы завлечь зрителя.
Исполнители главных ролей Марк Филатов и Эмилия Шуле – российские немцы. Вы специально их выбирали?
Это получилось случайно. Их интерпретация героев на кинопробах показалась мне наиболее убедительной. Возможно, у них игра получилась правдоподобной, потому что им, так же, как и мне, близка проблематика фильма. Немаловажным было и знание русского языка – главный герой фильма Дима в нескольких эпизодах говорит по-русски, и произношение не должно было быть иностранным.
Фильм уже был показан на кинофестивалях в нескольких странах и получил за год немало премий. В чем секрет его успеха?
Эта история универсальна и применима к другим национальностям, живущим в Германии. Я думаю, многие из них находят себя или своих близких в героях фильма, именно поэтому он и вызывает такой интерес. А вот почему фильм был положительно встречен колумбийским зрителем и удостоен премии на кинофестивале в Боготе, я не знаю. Возможно, потому что Колумбия, так же, как и Германия – страна мигрантов.
У вас уже есть какие-нибудь идеи для дальнейшего творчества?
Было бы интересно снять фильм о трагическом периоде истории российских немцев и на примере одной конкретной семьи показать судьбу целого народа. Но это пока, конечно, только проект. Исторический материал переработать сложно, а еще сложнее – убедить немецкую сторону найти финансирование на этот фильм. Но он нужен. Важно сделать фильм о том, как российским немцам удалось сохранить, несмотря ни на что, удивительную выдержку и силу и остаться людьми. Хочется, чтобы об этом знали не только мы – российские немцы, но и другие народы.
Интервью вела Надежда Барг
