Авторы экспозиции задались задачей воссоздать социальный контекст и подробности мира финансов эпохи, в которой жил титан немецкой культуры. Ведь все это неизбежно влияло на личность великого автора и его произведения. Посетителям выставки предлагают поразмышлять над нетривиальными вопросами, связанными с бытовыми нюансами жизни великого немца, и с помощью экспонатов отыскать ответы, проясняющие множество любопытных деталей. На что Гёте тратил свои деньги? Почему он причислял к своим друзьям так много банкиров? Чем его увлекали экономические теории Адама Смита? Как сверходаренный немец относился к главным инновациям своего времени — железной дороге и бумажным деньгам?
На выставке прослеживаются затейливые переплетения как будто совсем разнородных категорий — деньги и дух, искусство и коммерция. Но Гёте находил и в этих парадоксах особые смыслы и не мог снисходительно пренебречь ничем из этого ряда. Ко всему относился основательно, словно поиск гармоничного порядка и в повседневной жизни был для гения безусловным ориентиром. «В своих рукописях Гёте сравнивает язык и деньги. И то, и другое требует доверительного отношения к себе, с помощью обеих вещей можно создавать новые миры», — говорит Вера Хирхольцер, сотрудница Дома Гёте.
На выставке личность Гёте отражена во многих ипостасях — гражданин, поэт, политик и глава семейства. Инвестором он был весьма консервативным. В качестве министра заботился о стимулировании развития экономики. А как поэт отстаивал добросовестное соблюдение собственных авторских прав.
Авторские права знаменитого писателя то и дело нарушались — к примеру, его бестселлер о Вертере выходил в многочисленных «пиратских изданиях», а самому литератору приносил совсем не значительные суммы. И потому Гёте пытался улучшить свои позиции на издательском рынке с помощью особых методов. Рукопись «Германа и Доротеи» его агент передал издателю в запечатанном конверте, в котором также был обозначен и запрашиваемый писателем гонорар. При этом издатель мог вскрыть конверт лишь после передачи денег. Если сумма превышала предложенную писателем, он получал эту надбавку, а если не дотягивала до нее, то сделка считалась не состоявшейся.
В эту эпоху в Европе и в Германии почти все деньги были металлическими, а единой валюты не существовало. В ходу было так много различных монет, что слуга Гёте вынужден был постоянно носить с собой таблицы курса валют и соответствующего ему перерасчета, чтобы посоветовать, какими монетами на этот раз выгоднее расплатиться.
Потому и кошелькам современники Гёте уделяли немало внимания — набор монет в них был весьма разнообразен. Очень популярная разновидность кошелька в этот период — так называемый денежный мешок, который делали из кожи и носили на поясе. У Гёте тоже имелся такой, он пользовался им во время путешествий.
Многолетняя дружба писателя с банкирами проиллюстрирована в экспозиции письмами и портретами. Благодаря этим взаимоотношениям Гёте получал финансовую поддержку, необходимую ему и в своих путешествиях, и в издательских делах, и в деятельности в веймарском министерском ведомстве. Гёте знал толк в том, как пустить деньги в оборот.
Будучи политиком и министром в Веймаре, Гёте активно полемизировал о путях развития экономики, однако малоизвестно, что все эти заботы существовали наряду с личными финансовыми затруднениями, которые не оставляли его всю жизнь. Гёте всегда имел ясное представление о собственном финансовом положении. В своем завещании — его оригинал представлен на Франкфуртской выставке — он оценивает свое состояние в 63 000 талеров. А если подсчитать его траты, исходя из записей о домашних расходах — выходит сумма около 350 000 талеров. За всю жизнь в качестве авторских гонораров Гёте получил около 160 000 талеров, а его министерское жалованье составило 120 000 талеров.
Социальная жизнь с ее любопытными атрибутами стала историческим фоном литературного существования героев прославленных произведений, как, к примеру, Вильгельма Мейстера. К тому же эпоха начальной индустриализации заложила основы нашего сегодняшнего экономического и общественного устройства и принесла многочисленные новшества в финансовую сферу, которые были весьма занимательны для Гёте, богатая натура которого отнюдь не была лишена и прагматизма.
