Коридоры факультета психологии СПбГУ пусты. Все пары проходят онлайн / events.spbu.ru
22-летняя Мануэла Шмид из городка Виллих, земля Северный Рейн – Вестфалия, любит Санкт-Петербург. По ее словам, более красивого города она не знает. После школы девушка была здесь волонтером целый год, а в 2018 году поступила в Санкт-Петербургский государственный университет на факультет психологии. Но вот уже полгода, как она не переступала порог университета.
С Мануэлой произошло ровно то же, что и с другими студентами-иностранцами в России. Когда весной страна закрыла свои границы, чтобы взять под контроль распространение коронавируса, студентка улетела домой. Сейчас она об этом жалеет. «Это было неправильное решение. Но было сложно предсказать, как все обернется». Она до сих пор платит за аренду комнаты в Петербурге, и большинство ее вещей остались там, включая всю зимнюю одежду.
Мануэла Шмид / Фото из личного архива
В отличие от Германии, которая разрешает российским студентам въезжать в страну, Россия не рассматривает образование как одно из исключений: для студентов границы закрыты.
В середине сентября министр науки и высшего образования Российской Федерации Валерий Фальков говорил о том, что более 100 тыс. иностранных студентов до сих пор не вернулись в страну. Это примерно каждый третий иностранец, поступивший в российские университеты. В прошлом году в них официально учились 297 900 студентов из-за рубежа. Большинство из них из Казахстана, Узбекистана, Украины, других бывших советских республик и Китая.
С сентября ситуация со въездом в Россию кардинально не изменилась, и студенты все больше отчаиваются. Они надеялись, что смогут вернуться к учебе, по крайней мере, в зимнем семестре. Когда этого не произошло, российские посольства и министерства были завалены вопросами, жалобами и открытыми письмами. Если ответы и приходили, то, как правило, в них содержалась уже известная информация. И поэтому Мануэла Шмид до сих пор живет с родителями, а не в коммуналке в центре Санкт-Петербурга. Она борется с недостатками обучения в формате онлайн и с разницей во времени, которая иногда заставляет ее находиться перед компьютером уже в 6 утра. Но больше всего девушка страдает от того, что ее вырвали из социального окружения. «Я оставила свою жизнь в Петербурге», – говорит она.
Небольшим утешением служит то, что у Мануэлы все еще не так плохо. В некоторых странах Интернет не является распространенной штукой или его использование стоит очень дорого. Можно было бы позавидовать казахам, поскольку Казахстан – одна из немногих стран, с которыми Россия возобновила авиасообщение, но не стоит. Рейсы отправляются только раз в неделю, билет стоит целое состояние, и все места забронированы до конца года.
Мануэла Шмид знает об этом, потому что находится в контакте с такими же студентами–жертвами закрытых границ. В специальном чате в Telegram состоят 2000 участников. «Там мы обсуждаем дальнейшую стратегию. Хотим обратиться к СМИ». Это все что им остается.
По мнению Мануэлы, тот факт, что крупные российские вузы в Москве и Санкт-Петербурге полностью перешли на заочное обучение с середины ноября до 6 февраля, не должен означать, что вопрос о возвращении решен. «Даже если уроки проходят только онлайн, все равно важно быть на месте».
Тино Кюнцель
