Всего несколько лет назад, в 2009 году, в Германии прошел показ документального фильма Дугласа Вольфспергера «Ненужный отец» («Der entsorgte Vater»; в оригинале игра слов: отец, лишенный права на опеку, и одновременно некто, списанный со счетов). Кинолента рассказывает четыре подлинные истории мужчин, лишенных права видеться с детьми, в том числе и собственную историю режиссера. За право встречаться с дочерью, которое было отнято стараниями бывшей подруги, создатель фильма борется уже много лет. Фильм критикует не только матерей, из-за собственных обид лишивших детей отцов, но и немецкую судебную систему, растягивающую подобные процессы на годы и очень редко встающую на сторону мужчин. Изменений ждали давно. Новый закон, принятый в бундестаге голосами ХДС/ХСС, СвДП и фракции «Союз 90/ зеленые», позволяет неженатым отцам получить опеку над ребенком и без согласия матери: достаточно заявления в управление по делам молодежи или суд по семейным делам. У матери есть шестимесячный срок, в течение которого она имеет право оспорить совместную опеку, если это противоречит интересам ребенка. Однако причины, которые она обязана изложить, должны быть весомыми.
Федеральный министр юстиции Сабине Лойтхойзер-Шнарренбергер (СвДП) охарактеризовала новый закон как учитывающий «общественные изменения» и работающий «быстро и без бюрократии». По ее мнению, статус отцов в обществе с принятием закона существенно изменится.
Сами папы так не считают: Вольфспергер, все еще надеющийся на возможность возобновить контакт с ныне 14-тилетней дочерью, разочарован той формой, в какой закон был принят, и называет свои надежды иллюзией: возможность матери высказаться против соместной опеки может привести к новой затяжной войне, обмену аргументами и в конечном итоге — решению, основанном на личном мнении судьи. Организации, защищающие права отцов как, к примеру, Объединение по вопросам содержания и семейного права (ISUV), также критикуют подобную поправку как лазейку, дающую матерям возможность препятствовать совместной опеке, и требуют автоматического предоставления права опеки после признания отцовства.
Не встретила подобная урегулировка одобрения и противоположной «стороны»: Объединение матерей и отцов-одиночек (VAMV), напротив, считает шестимесячный срок слишком коротким.
Сомнительно и то, что во время судебных процессов такого рода не выслушиваются ни мнения родителей, ни свидетельство работников управления по делам молодежи, курирующих семьи. Решение принимается исключительно на основании писанины — что недостаточно для столь тонких материй, как межчеловеческие отношения, убеждена Мириам Хохайзель, председатель Объединения матерей и отцов-одиночек. «В письменной форме невозможно убедиться, в какой степени родители ребенка способны общаться и сотрудничать». Без выслушивания сторон в суде и разбора ситуации не обойтись.
Юрист и депутат бундестага Штефан Томэ, участвовавший в разработке нового закона, подчеркивает, что его создатели сознательно пошли на компромисс. «Речь идет не о матерях и не об отцах, а том, что лучше всего для ребенка». Автоматическое предоставление права опеки отцам — по его мнению, ложный путь: далеко не все папочки вообще проявляют интерес к собственному ребенку. То, что сознательные отцы окажутся таким образом дискриминированы, с его точки зрения неизбежно. Спикер по вопросам семьи от фракции ХДС/ХСС Доротея Бэр, также видит в компромиссе единственную возможность решить вопрос. Однако она высказывается и за усиление посредничества между не состоящими в браке родителями с тем, чтобы решить вопросы опеки без участия суда.
Вольфспергер, планирующий акцию протеста у Бранденбургских ворот вместе с другими «ненужными» отцами и движением «Прорыв отцов» (VAfK), несогласен с подобной дискриминацией мужчин: конечно, аргументы против «автоматизма» есть, например, дети от случайных связей или партнеры, проявляющие тенденции к насилию. Однако в конечном итоге и матери бывают разные. Райнер Зонненбергер, лидер «Прорыва отцов», обещает оспорить новый закон в суде. По его мнению, решение об опеке должно приниматься при регистрации ребенка, как во Франции или России.
