Господин Маар, как вам нравится в Москве? Вы здесь впервые?
Впервые я был приглашен в Россию Союзом писателей во времена Брежнева. А потом произошел один интересный случай. Ученик немецкой школы в Москве, его звали Григорий, написал мне письмо о том, что как раз читает мою книгу, и что она ему очень нравится. Мой ответ вызвал бурную реакцию его одноклассников. Оказывается Паулю Маару можно писать письма, и эта идея пришла в голову именно русскому мальчику! После этого я получил 30 писем от учеников немецкой школы в Москве и, поскольку не смог ответить всем, то выбрал письмо, написанное самым красивым почерком. Письмо оказалось от учительницы, которая и пригласила меня в Москву выступить с серией лекций для школьников. А после этого госпожа Путина предложила создать так называемую книгу дружбы. Идея состояла в том, чтобы объединить авторов из Европы и Азии. Каждый писатель должен был написать историю о жизни подростка в его родной стране. Проект мы обсуждали в Москве при участии госпожи Шрёдер-Кёпф, госпожи Фишер, супруги австрийского федерального президента и госпожи Шэри Блэр, супруги Тони Блэра. Это было мое третье путешествие в Россию. А сейчас – четвертое.
Вы приобрели широкую известность как автор детских книг. Как это произошло?
Сначала я писал произведения для взрослых – радиоспектакли, рассказы для «Süddeutscher Rundfunk». В то время я был небогат. Для того чтобы развлечь своих детей, я был вынужден брать книги в местной библиотеке. Тогда я заметил, что книги были слишком пыльными, как в прямом, так и в переносном смыслах. Конечно, их закупили в 40-х годах, и пыли на них было предостаточно. Они были пропитаны духом фашизма третьего Рейха. Такие книги мне не нравились, я не хотел читать их своим детям. Я отправил их обратно на библиотечные полки и подумал, что напишу для малышей книгу, которую мне будет самому приятно им читать. Так появилась на свет моя первая книга «Der tätowierte Hund» («Татуированная собака»). Это было в 1968 году.
Есть ли среди ваших произведений книги, которые вам особенно дороги?
Да, одна из них написана для детей, другая — для подростков. Дети тоже любят эту книгу — она называется «Lippels Traum» (Сон Липпеля). Кто такой Липпель, понимают совсем немногие. Это южно-немецкое сокращение имени Филипп. И этот Липпель видит настолько интересные сны, что неделю спустя уже и сам не понимает, произошло ли увиденное во сне или наяву. У его снов есть продолжение. Те проблемы, которые он не может решить в обычной жизни, решаются во сне, и найденные решения опять-таки оказывают влияние на реальную жизнь. Вторая книга предназначена для юношества, она называется «Kartoffelkäferzeiten» (Время колорадского жука). В ней я в значительной степени описываю собственное детство и юность. Принято было считать, что парень может позволить себе многое. Но горе, если девушка нарушала привычные нормы поведения, тогда об этом начинала говорить вся деревня. Я умышленно сделал главной героиней девочку, потому что хотел показать, какие нравы господствовали в послевоенной Германии. Она живет в женском обществе, с мамой и бабушкой, чувствует себя очень защищенной. И постепенно понимает, что ей нужно преодолеть стены, вырваться из идиллии, если она хочет начать самостоятельную жизнь.
Эта история напоминает мне вопрос, который сегодня задавали вам почти все журналисты — кто все-таки ваш Субастик? Мальчик или девочка?
Я открою вам секрет, хотя говорить об этом не должен. Если мальчика делают героем книги, тогда девочки считают, что это книга для мальчиков. И ее не читают. И наоборот. Со мной было так — ребенком я не хотел читать «Пэппи Длинный чулок». А Субастик, существо среднего рода, появляется из мира фантазии и может позволить себе практически все. Тогда и девочки, и мальчики находят в нем родственные черты и начинают считать его «своим» человеком.
Безусловно, очень хитрое решение. Почему он так экстравагантен и дерзок, ваш загадочный бесполый Субастик?
Имя моего героя — производное от слова суббота. Но история начинается с его приемного отца господина Ташенбира — очень скромного, забитого человека. Совершенно неожиданно в его жизнь приходит необычная неделя, а в субботу он находит это странное существо — Субастика. Субастик создан как полная противоположность Ташенбиру. Если отец скромен, то сын нагл, отец боязлив, Субастик ничего не боится, отец никогда не заводит новых контактов — Субастик болтает со всеми подряд. У моего отца, человека довольно авторитарного, был когда-то бухгалтер, с которого я списал Ташенбира. Я всегда думал, что не хочу быть таким как он. Став писателем я пробудил его образ к жизни и постарался изменить его судьбу. Сделал то, о чем мечтал ребенком. Это и происходит в моей книге.
Вы уже упомянули, что получаете массу писем от ваших маленьких читателей. О чем они пишут? Чего хотят от вас?
В день я получаю примерно десять писем, а за 20 лет накопил уже восемь больших ящиков с детскими посланиями. Есть очень личные послания: «Привет Пауль Маар, когда вечером я засыпаю, то представляю себе, как ко мне приходит Субастик и говорит: Мириам, ты можешь загадать желание. И я отвечаю: привет, Субастик. Я хочу, чтобы папа снова вернулся к маме и ушел от этой глупой женщины».
Расскажите о ваших планах на будущее?
В Берлине живет русский иллюстратор и мой хороший друг Алеша Блау, с которым я давно работаю. Он рассказал мне про Ходжу Насреддина. В России его знает каждый ребенок, а в Германии почти никто. Он спросил меня, не хотел ли бы я переработать эти истории, а он бы сделал к ним рисунки. Потом мы встретились, я выбрал самые интересные истории, разрешил себе их слегка изменить. Это — первая часть книги. Во второй части книги Ходжа переносится в современный берлинский Кройцберг. Мою идею подхватили турецкие музыканты, и сейчас я отправляюсь в турне с тремя иранцами, двумя турками и четырьмя немцами, которые играют на старинных инструментах времен самого Насреддина.
