Сцена из спектакля: офицер гестапо Эйхман (Эдуард Чекмазов) выносит очередной приговор своим жертвам / Екатерина Цветкова
Ксения Кирсанова / redaktion@martens.ru
Три года назад МХТ им. Чехова открыл сцену для европейских творческих лабораторий. На экспериментальную постановку каждый из приглашенных режиссеров получал всего две недели, и получалось нечто среднее между читкой и спектаклем. Вслед за французскими коллегами в рамках года Германии в России в МХТ приехали и немцы. Еще в июле режиссер Фридерике Хеллер критиковала современный капитализм в постановке по роману Райнальда Геца. Осенний театральный сезон открыл документалист Ханс-Вернер Крезингер, известный по спектаклям о геноциде в Руанде, войнах в Косово, Сомали и Дарфуре. Его пьеса тоже «О самом главном», как и предполагает полное название проекта.
Постановка по роману Хайнара Киппхардта «Брат Эйхман» посвящена подполковнику СС, который отвечал за массовое уничтожение евреев, а после войны пытался скрыться по поддельным документам в Латинской Америке. Но там его выследили и похитили офицеры израильской разведки «Моссад». 49 допросов, после которых Эйхман был приговорен к смертной казни, легли в основу спектакля в МХТ.
Три с половиной тысячи протоколов с трудом уместились в два с половиной часа пьесы. В ней Эйхман представлен не монстром, а заурядным, слабым человеком. Полушепотом, скороговоркой он оправдывает свои поступки, ссылаясь на приказы начальства, пока не зажигается красная лампочка диктофона и в зале не появляется его оппонент – израильский офицер Авнер Лесс. Но даже он во время допроса не осуждает Эйхмана. Режиссер держит дистанцию и показывает свою интерпретацию событий только через материалы и сцены, которые видит зритель.
Так, в кульминации спектакля Эйхману словно устраивают очную ставку с жертвами геноцида. В импровизированном кинозале для него показывают документальные фильмы. Только смотрит он не на экран, а на своих зрителей и слышит фразы из этих фильмов. Их знают все, и картинку себе несложно представить. Режиссерское отношение к событиям проявляется и в выборе актера – не мерзкого, а приятной наружности, молодого. Это еще раз подчеркивает главную мысль спектакля: зло начинается изнутри, не в идеологии, а в душе человека.
«По сути, Эйхман – винт системы, который не осознает ответственности, – рассказывает руководитель отдела культурных программ Гёте-института Вольф Иро. – Поэтому сначала мы хотели противопоставить ему ремесленника, который в одиночку совершил покушение на Гитлера, пытаясь сделать то, что должен был сделать любой, – спасти общество от агрессора».
Не пытаться искать оправданий, а думать о последствиях сразу актеры учились вместе с Крезингером. Они были в восторге от его манеры работать, ведь он постоянно разговаривал с ними о психологии героев. Возможно, в скором времени эту пьесу снова покажут на Малой сцене МХТ им. Чехова.
