Сергей Косяков
«Судебный фарс», «акт беззакония», «образец российского неправосудия» – такими фразами встретили политики и журналисты в Германии приговор украинской военнослужащей Надежде Савченко, вынесенный 22 марта российским судом. Что уж греха таить, эпитеты немецкая сторона заготовила заранее, поскольку с самого начала всем следящим за процессом по делу Савченко было понятно, что судьи признают ее вину в гибели двух российских журналистов телеканала ВГТРК в Луганской области. Для Германии суровое наказание украинской летчицы стало очередным желанным подтверждением верности жесткого политического курса, избранного по отношению к России.
Обозреватель газеты Süddeutsche Zeitung Юлиан Ханс справедливо заметил, что заключение суда по делу Савченко «ведет к ядру конфликта между Россией с Украиной, но также и между Россией и Западом». После присоединения Крыма к России немецкий истеблишмент не может и не хочет отказаться от мысли, что все происходящее на юго-востоке Украины – исключительно агрессия с российской стороны. В интервью медиакомпании Deutsche Welle внешнеполитический эксперт от фракции ХДС/ХСС в бундестаге Карл-Георг Вельман так прямо и заявляет: «Москва вела войну против Украины в Донбассе». А Савченко он называет военнопленной.
Почти никто в Германии открыто не говорит о том, что в Донецкой и Луганской областях идет настоящая гражданская война. Как и о том, что в рядах ополченцев-сепаратистов воюют бывшие сотрудники силовых структур Украины, те же бойцы отрядов спецназа «Беркут», уязвленные своим положением «врагов народа» после событий Евромайдана. Признавать гражданскую войну на Украине немецким властям невыгодно. Тогда придется смещать акцент критики в сторону украинского руководства, которое не в силах найти компромиссных решений в урегулировании внутриполитического кризиса. Но Киев заручился поддержкой Запада, и западные политики уже не дадут задний ход. Кроме того, в таком случае Берлину придется быть последовательным и публично открывать двери перед беженцами из Донбасса точно так же, как это было сделано в отношении людей, бегущих из Сирии, Ирака, Афганистана. А в нарастании миграционной волны в Германии сейчас никто не заинтересован, даже самые ярые сторонники политики мультикультурности.
Угодливая юстиция
Но вернемся к ситуации с Савченко. Безусловно, слабая доказательная база следственных органов, странные обстоятельства задержания осужденной и ряд не принятых во внимание доводов защиты по поводу ее алиби бросают в глазах Запада серьезную тень на российскую судебную власть, которая по инерции действует с оглядкой на руководство страны. «Вопреки реформам, юстиция в России следует линии советской диктатуры, когда судьи являются союзниками обвинения», – пишет обозреватель газеты Frankfurter Rundschau Виктор Функ.
Однако самую плодородную почву для критики дает поистине «драконовский» приговор, вынесенный Савченко, – 22 года лишения свободы. В российской судебной практике лица, совершавшие не менее тяжкие преступления, получали в итоге более мягкие наказания. За примерами далеко ходить не надо. Соучастники теракта на железнодорожном вокзале в Волгограде 29 декабря 2013 года Алаутдин Дадаев и Ибрагим Магомедов были приговорены к 19 годам лишения свободы, а братья Магомеднаби и Тагир Батировы – к 3 годам и 10 месяцам. В результате той террористической атаки погибли 18 человек, еще 45 получили ранения. А организаторы убийства журналистки Анны Политковской Сергей Хаджикурбанов, Джабраил и Ибрагим Махмудовы получили от судей соответственно 20, 14 и 12 лет лишения свободы.
Слишком суровое наказание дает справедливый повод для броских заголовков в СМИ, таких как «Показательный процесс» (Frankfurter Allgemeine Zeitung) и «Украинская летчица встречает песней абсурдный приговор» (Die Welt).
Обманчивая жертва
Однако не все в Германии видят в Савченко лишь беспомощную жертву большой политической игры. К примеру, журнал Der Spiegel рассказал о несоответствии образа украинской «героини и мученицы» реальным фактам из ее биографии. Например, о ее самовольной отлучке из расположения миротворческих сил в Ираке в марте 2005 года с рюкзаком гранат за спиной. И о том, что сослуживцы считали непредсказуемость Савченко угрозой их собственной безопасности, и поэтому прозвали ее «пулей». Der Spiegel сравнивает героизм Савченко с героизмом другого российского политзаключенного, аудитора Сергея Магнитского, который не только разоблачил коррупционные схемы во власти, но и сам участвовал в налоговых махинациях.
Наконец, рассуждая о Савченко как о жертве, отнюдь не все немцы забывают о тех истинных жертвах, из-за которых она оказалась на скамье подсудимых. То есть о погибших на Украине телерепортерах Антоне Волошине и Игоре Корнелюке, координаты которых украинская летчица, согласно материалам обвинения, сообщила своим минометчикам. «Судьба убитых российских журналистов мало интересует кого-то на Украине», – отмечает обозреватель левоориентированной газеты TAZ Бернхард Класен. Он задается вопросом: а как насчет соболезнований семьям погибших от администрации президента Украины?
Тем не менее многие в Германии надеются, что российские власти обменяют Надежду Савченко на двух задержанных на Украине офицеров Главного разведывательного управления (ГРУ) вооруженных сил России Александра Александрова и Евгения Ерофеева. Такое решение могло бы способствовать снижению напряженности в отношениях между Москвой и Берлином. Сейчас разрядка – в интересах обеих сторон: как для ощутившей последствия экономических санкций России, так и для немецкого бизнеса, переживающего не лучшие времена на российском рынке.
