Хуго Линк родился в Кёнигсберге в 1890 году. Он учился в элитной городской гимназии, а затем поступил в Кёнигсбергский университет на теологический факультет. На выбор теологии повлияли беседы с дядей, который был священником. Незадолго до начала Первой мировой войны Линк познакомился со своей будущей женой Марией Шрёдер. Война прервала их общение – Линк ушел добровольцем на фронт, участвовал в столкновениях между российской и германской армиями на территории Восточной Пруссии и в приграничных районах.
В 1915 году он попал в русский плен и был отправлен в лагерь военнопленных в Красноярске. Через три года, в хаосе развернувшейся в России Гражданской войны, Линку удалось бежать из лагеря. Он вернулся в Кёнигсберг, женился на Марии и стал пастором.
В 1920-е Линк работал в приходах в отдаленных местечках Восточной Пруссии, но в начале 1930-х семья переехала в Кёнигсберг, где Хуго возглавил общину в одном из новых городских районов.
В оппозиции
Еще в период Веймарской республики многие немцы склонялись к политическому радикализму – крайне левые боролись с крайне правыми. Хуго Линк же старался оставаться «над схваткой», улаживая конфликты между прихожанами разных политических взглядов. Однако после того, как в 1933 году к власти пришли национал-социалисты, Линк примкнул к «Исповедующей церкви» – организации христианского Сопротивления, члены которой хотя и являлись частью вполне лояльной Немецкой евангелической церкви, но продолжали выступать против полного подчинения церкви государству.Как сохранить репутацию и жизнь в условиях нацистской диктатуры? Пастор лавировал во внутрицерковных организационных спорах, пытаясь сохранить пространство свободы.
С началом Второй мировой войны оппозиционные настроения пастора усилились. О преступлениях нацистов он знал из первых уст, так как исповедовал в том числе и тех, кто участвовал в наступлении на Польшу в 1939 году. Внучка пастора Генриетта Пипер впоследствии напишет, что профессия офицера была для Линка одной из самых уважаемых. С этим связано то, что он, например, не возражал против того, что старший сын Герхард выбрал ее в 1937 году.
Письменные источники «умалчивают» о реакции Линка на события Хрустальной ночи, депортацию евреев из Кёнигсберга в 1942 году и десятки других эпизодов Холокоста, которые не мог не видеть священник одной из центральных церквей столицы Восточной Пруссии. Возможно, Линк опасался, что его письма будут перлюстрированы. Еще одним ограничением могла быть тайна исповеди. В любом случае нет никаких свидетельств того, что пастор как-то сотрудничал с нацистами.
В 1944 году старший сын Линка погиб, средний пропал без вести, а младший был ранен и попал в плен.
В начале 1945 года Красная армия вела наступление в Восточной Пруссии. Многие мирные жители провинции бежали на запад, но существенная часть решила остаться. В том числе и Хуго Линк, впоследствии он так вспоминал об этом решении:
«Происходящие события заставляли меня снова и снова задавать вопрос: „Должен ли я остаться?“ <…> Мое мнение было следующим: я останусь здесь до тех пор, пока будет существовать моя община».
Административные функции
В апреле гарнизон Кёнигсберга капитулировал, центр города лежал в руинах из-за бомбардировок англо-американской авиации и штурма города. Продовольствия для оставшихся в городе мирных жителей не хватало, мертвые тела лежали на улицах, распространялись эпидемии. Сам Линк так вспоминал об этом времени:
«Больницы были переполнены. В больнице Св. Елизаветы, в которой летом 1945 г. разместили больных тифом, на каждой кровати лежали два человека. <…> Позднее, в 1947 г., распространилась малярия».
В этих условиях пастор Линк взял на себя важные административные функции. Например, он был организатором похоронных бригад, посредничал при разрешении конфликтов между немецким гражданским населением и представителями Красной армии, вел переговоры с советскими чиновниками по поводу организации в городе церковной жизни. В частности, в воспоминаниях пастор цитирует следующий диалог:
«Появился подполковник. Военная выправка офицера, в которой узнается хорошее старое воспитание. Я представился через [переводчицу] Татьяну: „Я евангелический пастор, прошу о разрешении продолжать службу“. Подполковник попросил меня сесть и ждать. Вероятно, он пошел к телефону, чтобы получить инструкции от коменданта города. Он вернулся спустя два часа и сказал: „Вам позволено работать пастором“. Я был рад и потрясён одновременно».
Swestschenik
Для выживания в разрушенном городе многие немцы были вынуждены освоить новые профессии, в основном портных, обувщиков, часовщиков. На вновь открывшихся фабриках немцы работали совместно с русскими, специалисты делились знаниями, учили обращаться с новым оборудованием. При этом процветала неформальная экономика: продукты можно было достать на черном рынке, особую роль здесь играла Литовская ССР. Пастор Линк записал:
«Всё большее значение приобретала торговля с Литвой. Некоторые покупали там масло, яйца, муку, горох, мясо и бекон. Конечно, такая торговля имела особые риски, потому что полиция конфисковывала продукты на вокзалах, в залах ожидания и поездах».
Постепенно в городе увеличивалось число советских граждан: с основной территории СССР прибывали первые переселенцы. Весной 1946 года семья Линк была вынуждена переехать, в доме пастора открылась советская школа. Несмотря на «сложный быт», описание совместной жизни немцев и советских граждан в послевоенном Кёнигсберге (в 1946 году был переименован в Калининград) сложно свести к простым и однозначным формулировкам: даже в самых ужасных условиях оставалось место взаимопомощи и вере. Пастор писал об отношении русских к евангелическим богослужениям:
«Русские приходили на наши службы, хотя совсем не понимали немецкий язык. Власти неоднократно запрещали это, но запрет постоянно нарушался. Особенно русских привлекали хоровое пение и литургия. В них чувствовалась настоящая набожность. Несколько раз некоторые даже просили о крещении».
Интересен и другой фрагмент воспоминаний, свидетельствующий об особом отношении к священнику:
«[Советский лейтенант] потребовал мой паспорт. Я отдал его, хотя и боялся, что не получу его обратно. Он попытался прочитать его, я добавил, что я „Swestschenik“, то есть „evangelischeski Pop“. Солдат мгновенно изменился. Он поклонился мне, взял мою руку так, будто хотел поцеловать, и, извинившись, сопроводил меня до калитки сада».
У семьи Линк было множество друзей и родственников на западе Германии, поэтому установление почтового сообщения стало большим событием – пастор наконец мог узнать о судьбах близких ему людей и сообщить им о себе. Зачастую бежавшие из Восточной Пруссии в 1945 году пытались через пастора Линка найти своих детей, пропавших в хаосе войны.
«К сожалению, во многих случаях я должен был написать, что не удалось ничего узнать о разыскиваемых». (Механизма поиска таких детей не было, советские органы этим не занимались до 1948 года, а немцы, наверное, не рисковали ходить по провинции и расспрашивать.)
По почте пастор мог наконец получить новости о событиях церковной жизни: «В письмо, которое получил один мой хороший друг, были вложены сложенные втрое листы с молитвами пастора Дитриха Бонхёффера. На последней странице была дана его краткая биография, которая заканчивалась сообщением о том, что пастор был убит в концентрационном лагере Флоссенбюрг 9 апреля 1945 года. […] Наконец-то мы узнали кое-что о том, что происходило в церкви в Германии во время всеобщего крушения… Что гораздо важнее: исполненные верой молитвы Бонхёффера помогали нам. Мой друг переписал их для меня, а я переписал их снова для моих коллег и для членов других общин».
Опубликованные воспоминания
В 1948 году последние немецкие жители Калининградской области были депортированы на запад. Семья Линк поселилась в Гамбурге. Пастор продолжил церковную работу, занимался написанием воспоминаний и книги по истории евангелической церкви в Восточной Пруссии. Младший сын Линков, Роланд, вернулся из плена.
В 2019 году в берлинском издательстве BeBra вышла биография пастора «Der letzte Pfarrer von Königsberg. Hugo Linck zwischen Ostpreußen und Hamburg» (рус. «Последний пастор Кёнигсберга. Хуго Линк между Восточной Пруссией и Гамбургом)», написанная его внучкой Генриеттой Пипер. Она служит дополнением к опубликованным воспоминаниям самого Линка – «Königsberg 1945–1948. Im Feuer geprüft» (Кёнигсберг 1945–1948. Испытание огнем), издательство Peter Lang, отрывки из которых приведены в этой статье.
Автор благодарит Генриетту Пипер за предоставленную фотографию.
Яков Шепель
