Бабушка
Мою бабушку по маминой линии звали Мария Андреевна Барт, девичья фамилия Вильгельм. Родилась она еще до революции в большой поволжской колонии Кольб, сегодня это село Песковка в Волгоградской области, и насчитывает оно около 250 жителей. Здесь, в Кольбе, перед войной родился ее сын Виктор.
В 1941 году Барты были выселены в Сибирь. А спустя год бабушку с ее старшей сестрой Феней мобилизовали в трудовую армию. Они попали на Челябинский кирпичный завод. Работали в горячих цехах, делали кирпичи, толкали вагонетки. Через некоторое время забрали к себе своих детей, умирающих от голода в сибирской деревне.
В 1958 году, несмотря на официальный запрет, Мария, Феня и их дети вернулись в Поволжье. Родное село находилось в страшной разрухе. Половины деревни не было! Вместо красивого центра – пустырь. Когда немцев депортировали, их дома заняли эвакуированные. Не заготовив на зиму дров, они стали разбирать какие-то постройки на дрова и топить ими печки. Сожгли все деревья и фруктовые сады. Через речку был добротный мост – его не стало. Не свое – не жалко! Заплакав, моя бабушка сказала: «Поедем назад, в Челябинск!»
Но Феня была против. «Стыдно уезжать со своей родины! Мы останемся здесь! Тут похоронены наши отец и дед, наши предки и родственники», – говорила она. Правда, могилы близких на немецком кладбище они найти не смогли. Все деревянные кресты были сожжены, могилы сровнялись с землей…
Моя бабушка умерла в Песковке в 83-летнем возрасте. Когда ее провожали в последний путь, падали крупные снежинки. Народу было много. До сих пор ее вспоминают добрым словом. Люди говорят: «Никогда не забудем ее выпечки». На надгробном памятнике по-немецки написано: «Bart Maria 04.09.1910 – 21.11.1993».
Я до конца дней моих буду ей очень благодарна. Ее трудолюбие поражало, она была образцовая хозяйка. Всё, что она готовила, – вафли в немецкой вафельнице, ривелькухен, гренки, штрудли, шниц-суп, клецки, кребли – это я стараюсь и сейчас готовить регулярно.
Мама
Мама родилась в 1946-м в Челябинске. Юность ее прошла в Песковке. В 16 лет стала работать дояркой на ферме. После свадьбы с Иваном Йостом некоторое время жила в соседней Медведице, это бывшая колония Франк. Но потом мы вернулись в Песковку. Это был большой поселок, там жило много немцев, все держались вместе. Лучшего места на земле я не могла себе представить.
Когда шли разговоры о восстановлении Республики немцев Поволжья, мы радовались как дети и очень надеялись, что все наши немцы соберутся вместе, что у нас будет своя республика. Даже русские соседи говорили: «Пусть немцы придут, хоть порядок наведут!»
Но власти решили всё по-своему, и тогда немцы хлынули в Германию. Мы никогда в жизни никуда не переезжали, жили на одном месте, боялись оборвать свои корни. Моя мама сказала: «Я никуда не поеду! Кому мы там нужны? Я умирать буду тут. Тут мой отец похоронен, мой дед! Тут моя мама! Тут вся моя жизнь. Вы на меня документы не делайте! Я никуда не поеду!» Но все немцы России поехали в Германию, и мы поехали, и маму увезли.
В лагере в Харцгероде под Магдебургом мы прожили три года. Там было красиво, зимой много снега, летом много грибов. Мама скучала, часто по ночам считала свои деньги, экономила, чтобы хватило уехать назад. Три года и я рыдала с мыслью: «Домой! Назад!»
Дядя Витя нас отговаривал: «Не надо уезжать из Германии. Куда вы вернетесь? Там ничего вашего уже нет. Вы всё продали!» Так мы и остались, но много плакали, пока немного не привыкли на новом месте. На всё была воля Божья!
Какое-то время мы жили в Зальцведеле, затем купили старый домик в Люхове. Но он оказался очень холодным, мы его продали, вернулись в Зальцведель. Там умерла моя мама, там она и похоронена.
Татьяна
Я родилась во Франке 14 августа 1967 года, была единственным ребенком в семье. Родители мои потом разошлись. Папа взял в жены Марию Миль, у нее от первого брака уже было двое детей, и совместно они родили еще двоих. У мамы тоже потом были дети. Об одном из моих сводных братьев, Александре Йосте, 1980 года рождения, особый рассказ.
В 1987 году я вышла замуж за русского, за Александра Глазунова. Все мои родные были против. Жизнь показала, как они были правы. У нас оказались разные характеры, разные взгляды. Но у нас трое детей и трое внуков.
23 мая 1998 года я с детьми и со всей родней уехала в Германию, одна, без мужа. Он приехал к нам 18 августа 2001 года. И всё время, что он жил в Германии, очень тосковал по родине, десять раз уезжал и приезжал обратно. Язык ему не давался. Его тогда было трудно понять. Но потом этой ностальгией он заразил меня еще больше.
В 2003 году мой сводный брат по маме Александр отдыхал с друзьями на озере в Германии, и его покусали осы. Он потерял сознание, его увезли в больницу, там три недели был в коме. Мы за него сильно молились. Эту молитву Господь услышал. Брат пришел в себя. Это было чудо, так сам врач говорил. 10 месяцев лежал Александр в больнице. Он был весь в пролежнях. В больнице плохо за ним ухаживали!
Сейчас мой брат инвалид первой группы, полностью парализован, немножко может говорить. За ним надо постоянно ухаживать, кормить, поить, мыть, убирать. В Германии я не работала, почти 20 лет ухаживала за больным братом.
Даже когда моя мама два месяца лежала в больнице, к ней тоже никто не подходил. Я выхаживала ее одна. В Германии я много увидела несправедливости по отношению к нашим русскоязычным немцам…
У меня были очень хорошие воспоминания о родительском доме. Наверное, этим я и жила в Германии. Я не могла перейти в другую, новую, быстротечную жизнь и осталась навсегда в своем прошлом. Некоторые сжигают за собой мосты и живут в современном мире. У меня было не так. Я всегда старалась жить так, как было у нас на Волге.
Снова на Волге
30 августа 2020 года мы с мужем взяли с собой Александра и вернулись в Поволжье, в село Франк. Наши дети и внуки остались в Германии. К нашему возвращению они отнеслись ревниво. Старший сын не приехал провожать. Обиделся! Саша, младший сынок, сказал на таможне, чтобы нас не пропустили. Он так рыдал! Дочь тоже сильно плакала, она до сих пор переживает. Внуки очень сильно скучают. Первые полгода на Волге нам было морально тяжело! Иногда я даже думала, что не выдержу и ради внуков вернусь в Германию. Этот период надо пережить. Наши друзья, вернувшиеся сюда из Германии, сейчас это тоже переживают.
В Поволжье трудностей у нас особых не было. Как-то Господь особенно благословил нас здесь. Люди к нам были расположены, кто-то в чем-то и поможет.
Нас сразу поддержал наш новый знакомый, дядя Эдвард Дорн, он тоже вернулся из Германии. К сожалению, он умер 7 февраля 2023 года. Он придет, бывало, проводку подделает, деревья в саду обрежет.
Теперь из-под Гамбурга вернулась семья Рейм с двумя детьми. Им тоже все помогают, кто чем может. Эдик устроился на работу к местному фермеру, ему дали новый КамАЗ. Он вообще молодец – сам делает разные колбасы, копчения. Семья верующая, их тоже Господь обильно благословляет.
Когда мы уезжали в Германию, здесь была большая церковь, сейчас ее нет. Собираемся у нас дома, чтобы, как написано в Писании, идти узким путем! А не с миром в ногу. Сохрани Господь от этого! У нас здесь своя дружная христианская община! Слава Богу за все заботы о нас!
Еще 10 лет назад, будучи в отпуске во Франке, у одного дедушки за 350 тыс. руб. мы купили большой, но неухоженный дом с огромным земельным участком, садом, огородом, сараями, хлевом, баней, колодцем. После переезда мы всё капитально отремонтировали, в доме газовое отопление.
Муж работает сварщиком, получает 18 тыс. руб. Я веду домашнее хозяйство, продаю молоко, свои сыры, сметану, мороженое, пеку торты. У меня в месяц выходит до 30 тыс. руб. Мою «Мицубиси», которую мы пригнали из Германии, мы пока не можем растаможить. На своей «Ладе Калине» езжу на базар, продаю молоко и молочные продукты. Клиентов много, берут в Саратов, Самару и даже в Питер по спецзаказу возят попутным транспортом. Вкус и немецкое качество – лучшая реклама наших экологически чистых продуктов.
Выходных и праздников у нас нет. Встаем в 4 утра, ложимся в 11 вечера. Скучать некогда. Брат получает пенсию 18 тыс. руб. Но его деньги мы не трогаем, это его. Живем мы неплохо, нам на всё хватает. Хотя цены здесь тоже стали высокие, но мы в магазин ходим редко, только за мукой, сахаром и солью. Я бы не сказала, что мы в чем-то нуждаемся. Правда, компьютера, телевизора у нас нет, и с Интернетом здесь не так хорошо, как в Германии. Вся связь по сотовым телефонам. С детьми и внуками перезваниваемся часто, по Ватсап показываем всё, что им интересно.
Из Германии я привезла с собой разные немецкие приспособления, машинки для кухни и быта. Я сама катаю лапшу и делаю вермишель. У меня даже есть старый немецкий сепаратор для переработки молока. Я всегда хотела быть кондитером, но учиться у меня не получалось. Я всему научилась сама. Сейчас учусь еще на онлайн-курсах. Мне это интересно! В Германии у меня такого острого желания не было.
Местные нам говорят: «Вы для нас пример! Вы приехали из Европы, из Германии и как трудолюбивые пчелки начали всё создавать с нуля и становиться на ноги! Мы смотрим на вас и тоже хотим так жить».
Почему мы из Германии вернулись сюда, в Поволжье? Просто душа у нас крестьянская. Нам нравится жить на земле. Это приносит столько радости! Мне нравится сбивать масло. Оно такое золотистое! Или делать сметану. Коров встречать у калитки. В огороде богатый урожай собирать. Когда несешь в дом полные корзины овощей и фруктов, сердце радуется. Они такие красивые, аппетитные, от них идет такой приятный запах! Это не магазинные продукты, это лекарство! Всё это надо переработать, законсервировать и заготовить на зиму. Мы труда не боимся! Гостям рады!
Вот этого мне в Германии не хватало. А когда мы там в унитаз выливали пищевые отходы, мое сердце просто плакало, ведь всё это можно было бы дать свиньям и коровкам!
Всё в Германии хорошо: и социальную помощь платят, и чистота кругом, красиво, и даже русские магазины есть. Германия мне много дала! Я благодарный человек и очень люблю эту красивую страну, люблю нашу немецкую культуру. Я не знаю, но немцы там сейчас стали совсем другими, не такие, как мы. Старые немцы, пережившие войну, нас еще понимали и хорошо к нам относились. Они культурные, общительные, умели рассуждать и думать. У них было свое мнение. А их потомки воспитаны не в немецких традициях. Это европейцы, не знающие свою историю, вековые традиции. Семья для них на втором плане, на первом – деньги и карьера. Они как-то обидно называли нас русскими, а здесь мы опять стали немцами. Нас уважают! Мы чувствуем себя дома!
Работы Райнгольда Шульца можно прочитать на сайте поволжских немцев в разделе “Творчество российских немцев”
