Знаете, на что я обращаю внимание? Российские немцы в центрах встреч, на мероприятиях и даже в семье часто говорят о том, что надо сохранять язык предков, изучая немецкий. Но в какой момент Hochdeutsch, литературный немецкий, стал языком наших предков? Правильный ответ: он им и не был. Поволжские немцы (к слову, не только они) говорили на особых диалектах. И я часто задавался вопросом, как сегодня российские немцы могут сохранять свой язык, когда на нем из-за репрессий и разбросанности по городам и государствам говорят лишь в отдельных семьях. На мой взгляд, без системного обучения и проживания с носителями диалекта не обойтись. А где такое возможно? Ответ я нашел аж в Южном полушарии, в далекой Аргентине.
В январе прошлого года я посетил эту страну и рассказал о поездке в «МНГ» (см. № 3 (610)). Меня тогда очень радушно приняли. Я был «свой» и увидел Аргентину не такой, какой ее видит обычный турист, – я увидел Аргентину поволжских немцев.
Язык поволжских немцев в Аргентине
Немцы живут здесь так же, как жили их предки на Волге, – в деревнях и компактно. Поэтому они говорят на диалекте, зачастую не зная письменного немецкого. Точнее, на диалектах: от места к месту, от региона к региону их язык, да еще и с примесью славянизмов и испанизмов, варьируется.
Но кто же говорит на языке? Молодых, знающих диалект, я, честно говоря, не встречал. Да и на литературном немецком мало кто из молодежи общается. Но поколение 40+ говорит, и очень даже хорошо. Что же произошло? Почему взрослые диалект знают, хотя миграция в Аргентину началась после введения всеобщей воинской повинности в Российской империи в 1874 году, то есть 150 лет назад, а только молодежь сейчас испытывает трудности? Глобализация всему виной?
Дарио Вендлер, координатор по вопросам культуры в деревне Valle Maria/Mariental (второе название – на немецком, так ее назвали поволжские немцы), объясняет: «Ранее потомки немцев Поволжья говорили в быту на диалекте. В школе они изучали испанский, а литературный немецкий использовали в школе, церкви, для чтения газет и официальной переписки. Однако из-за последствий Второй мировой все немецкие школы были закрыты. Немецкий оказался вытесненным из общественной жизни. В школах детей, говоривших на нем на переменах, наказывали, что приводило к тому, что они стыдились своей культуры. Самобытность немцы Поволжья не показывали до 1978 года, когда в честь столетия с начала их прибытия в Аргентину стали проводиться праздники, публиковаться книги, звучать музыка. Однако к тому моменту язык уже выходил из обихода. Родители перестали учить детей диалекту, чтобы уберечь их от насмешек».
Но ведь если школ нет, а молодежь уже говорит на испанском, то что же дальше? Не успел я это, как сейчас говорят, «отрефлексировать», как летом появился законопроект «О нематериальном культурном наследии немцев Поволжья». Он был разработан депутатом парламента Энтре-Риос Мариэль Авила. Из текста следовало, что нематериальная культура немцев Поволжья в виде их диалектов в провинции Энтре-Риос должна быть признана государственными структурами и находиться под защитой. Честно, я был поражен в хорошем смысле этого слова.
О законопроекте рассказали мне ребята из инициативной группы Warum nicht Südamerika (нем. Почему бы и не Южная Америка), объединяющей потомков поволжских немцев на этом континенте. Она поддерживается организацией Riwwel gUG, которой я руковожу. Группа сразу начала собирать подписи в защиту законопроекта.
Международная поддержка
Наша организация в Берлине тоже хотела поддержать законопроект, и нам представилась такая возможность. Мы познакомились с послом Аргентины в Германии Фернандо Бруном и передали нашу просьбу поддержать законопроект провинции Энтре-Риос. Представитель Riwwel gUG Александр Ставер вспоминает, что в ходе беседы выяснилось, что супруга посла – сама потомок поволжских немцев и родом из провинции Энтре-Риос: «Вот это стечение обстоятельств! Конечно, они помогли нам. В том же месяце у нас состоялась встреча с секретарем посольства Аргентины в Германии по международному сотрудничеству Сильвией Кроер. Мы передали официальное обращение нескольких организаций российских немцев в поддержку инициативы, которое вместе с обращением посла было получено законодательным органом в Аргентине и показало заинтересованность в принятии законопроекта международным сообществом».
Конечно, наше участие в процессе носило скорее символический характер, народ в Энтре-Риос сам решал, нужно ли ему поддерживать этот закон. Однако я считаю этот момент очень важным, ведь это то действие, которое показывает, что люди не одни, что у них есть друзья по всему миру.
Но мы немного отвлеклись. Потом закон не прошел Сенат и был на этом этапе отложен в долгий ящик… Поверили? И правильно, что нет, писали бы мы тогда эту статью! 27 декабря вышла публикация муниципалитета Valle Maria/Mariental о том, что закон прошел Сенат (в провинции двухпалатный парламент, палату депутатов закон прошел раньше) и принят.
Суть закона
Что этот закон даст поволжским немцам в Аргентине? За разъяснением мы обратились к Мариэль Авила. До того как стать народным избранником, она работала учителем в средней школе, а также курировала культурные проекты, проекты по сохранению архитектурного наследия провинции Энтре-Риос и вопросы инклюзивности.
«После моего избрания в парламент координатор по вопросам культуры в деревне Valle Maria/Mariental Дарио Вендлер выразил обеспокоенность по поводу языка, отметив, что другие аспекты культуры уже получили поддержку. Я взяла на себя задачу преобразовать это беспокойство в законодательную инициативу, – объяснила Мариэль Авила. – Цель ясна: признать вклад немцев Поволжья в нашу историю и гарантировать сохранение их культурного и языкового наследия для будущих поколений. Этот закон подчеркивает наше уважение к культурному разнообразию. Он рассматривает языковое наследие не просто как набор слов, а как отражение коллективного опыта, переданных знаний и уникального мировоззрения. Его сохранение обогащает провинциальную и национальную идентичность, а также служит ценным инструментом для этнокультурного туризма и межкультурного обмена».
По словам Мариэль Авила, для потомков немцев Поволжья закон станет инструментом, признающим значимость их наследия и открывающим доступ к технической и финансовой поддержке для разработки образовательных и культурных программ сохранения языка. И это прорыв: ранее поволжские немцы Аргентины не имели финансовой поддержки ни со стороны собственного правительства, ни со стороны Германии. В законе предусмотрены механизмы защиты, разработанные совместно с правительством провинции и местными сообществами.
«Эти меры не только поддержат тех, кто сохраняет традиции, но и пробудят интерес у молодежи к изучению своих корней и уважению к ним, – считает Мариэль Авила. – Закон закладывает основу для установления связей с международными организациями, разделяющими цель сохранения наследия немцев Поволжья. Кроме того, он облегчает взаимодействие с инициативами ЮНЕСКО, подчеркивающими важность защиты исчезающих языков. Закон может стать отправной точкой для вовлечения местных сообществ в международный диалог о культурном многообразии и позиционирования Энтре-Риос как глобальной модели сохранения и продвижения нематериального культурного наследия».
Дарио Вендлер поясняет: «Закон признает диалект, основанный на гессенских и пфальцских вариантах франко-рейнских диалектов, который до сих пор используется потомками немцев Поволжья в различных местах провинции. С 1980- х до 2000- х годов возрождались культурные традиции, но язык остался в прошлом. Я предложил подчеркнуть значимость этого нематериального наследия, чтобы вернуть людям уверенность в использовании диалекта и дать им возможность выражать эмоции и чувства на родном языке».
В сообществе поволжских немцев Аргентины закон вызвал горячий отклик. Дальнейшие шаги зависят от местных властей, ассоциаций и учреждений.
Автор – руководитель организации российских немцев и поздних переселенцев Riwwel gUG в Берлине
