Справка
Caritas
Католическая благотворительная организация Caritas (лат. милосердие, жертвенная любовь) возникла в Германии в 1897 году. Она оказывает помощь всем нуждающимся, независимо от национальности, вероисповедания, социального статуса и других особенностей. Caritas входит в так называемую «большую шестерку» благотворительных организаций, наравне с Красным Крестом (das Rote Kreuz), Диаконией (das Diakonische Werk) и несколькими другими. «Большая шестерка» играет роль поставщика социальных услуг для населения.
Татьяна Избрехт (в девичестве Рожнева)
Родилась в 1983 году в Кемерове, по образованию социальный психолог. Она предприняла несколько попыток переехать в Германию (у Татьяны нет немецких корней). Сначала по программе Au Pair (через год пришлось вернуться в Россию), затем поступила в университет Оснабрюка на специальность социальная педагогика. С деятельностью Caritas Татьяна познакомилась во время практики, через некоторое время устроилась в штат.
Как так сложилось, что Caritas консультирует переселенцев? Обычно же этим занимаются государственные органы.
Государственные службы и органы часто делегируют общественным организациям те или иные обязанности. Caritas относится к Wohlfahrtsverband – что-то вроде ассоциации организаций по социальной защите населения, поэтому часть работы по социальным, интеграционным вопросам была поручена нашей организации. Также Федеральное ведомство по делам миграции и беженцев (BAMF) делегирует нам часть работы по вопросам мигрантов и беженцев. Например, сейчас приезжают украинцы, и за них отвечают сотрудники города в части размещения, начисления пособий и других бытовых вещей, а все, что касается интеграции, работы, языка – этим всем занимаемся мы.
Когда я начинала работать в Caritas в 2015 году, тут уже существовал консультационный отдел по вопросам мигрантов. Тогда наплыв поздних переселенцев был не таким большим, как в 1990-е, у меня было мало работы – на консультации отводилось всего два часа в неделю. С ухудшением социально-экономической и политической ситуации в России и других странах постсоветского пространства поток поздних переселенцев опять увеличился, и, соответственно, отдел начал работать полноценно – 30 часов в неделю.
Что Caritas может дать позднему переселенцу?
Мы консультируем по всем возникающим вопросам, начиная с финансирования, то есть на что жить, медицинское страхование, школа, сад, и заканчивая какими-то прозаическими вещами: ссоры с соседями, трудности в семье (муж пьет, бьет, жена гуляет и т.п.). Я могу помочь наладить контакт с детскими учреждениями, языковыми курсами, помочь с профориентацией – понять, какое образование нужно еще получить и где это сделать.
С какими проблемами чаще всего сталкиваются поздние переселенцы?
Не хочется скатываться в стереотипы, но, к сожалению, они возникают не на пустом месте: алкогольная зависимость у мужчин, подростков и даже детей. Есть у меня подопечные, у которых дети уже отбывают срок. Наркомания. Но таких случаев все же с каждым годом становится меньше. Более распространенные ситуации связаны с незнанием, непониманием законов из-за слабого немецкого языка. Люди элементарно не могут заполнить ту или иную заявку.
Почему некоторые переселенцы возвращаются обратно?
Для меня самой это загадка. Они не чувствуют себя здесь дома. Вспоминают, например, как раньше ездили на рыбалку без всяких «прав рыбацких», могли разжечь костер там, где хотели. Приезжают пару раз в гости в Россию или Казахстан с деньгами, которые получили здесь, и очень хорошо проводят время с родственниками и старыми друзьями. И, вернувшись в Германию, начинают ностальгировать по этой жизни. У меня сейчас есть семья, которая возвращается обратно. Обычно это люди, жившие до переезда в деревне, привыкшие к коллективному существованию. А здесь, в Германии, все же больше индивидуализма, каждый живет для себя.
А чем, на ваш взгляд, поздние переселенцы 1990-х отличаются от современных?
С переселенцами из 1990-х я общаюсь в обычной жизни –родители моих друзей и знакомых. Они разные, кто-то хорошо интегрирован, кто-то сидит дома. Это очень простые люди, которые поехали в Германию, потому что тогда поехали все. Развалился Советский Союз, и их прижало, некуда было больше деваться. Как правило, они особых высот тут не достигли, но уровень их жизни, конечно, изменился в лучшую сторону. Я часто вижу женщин, которые никогда не учили язык, сидели при муже и ничего не делали или работали где-то «по-черному», а потом муж либо ушел, либо умер, и они несчастные, прожив тут 30 лет, приходят ко мне заполнять заявления для центра занятости, чтобы получить социальное пособие. Если женщина не немка (заявитель) и приехала сюда «прицепом» к мужу, то истории в основном печальные. Опять же, это то, что я вижу. Ко мне ведь приходят за помощью. К врачу же здоровые пациенты редко приходят. Положительные примеры проходят мимо меня, а они, безусловно, тоже есть.
Современные поздние переселенцы, как правило, достаточно молодые (до 40 лет). Они обычно имеют хорошее образование и очень мотивированы. Стараются, как можно скорее, выучить язык, пройти процедуру признания диплома и выйти на работу.
Я думаю, что политическая и экономическая ситуации в России в настоящий момент способствует тому, что квалифицированные люди с немецкими корнями будут покидать страну.
Как изменилась работа Caritas и интеграционные процессы после 24 февраля?
Если говорить в целом про все организации нашего города, то мы, конечно, перегружены. Я пришла работать сюда во время «сирийской волны». Тогда приехало много мигрантов, и мне казалось, что их действительно очень много. Это бросалось в глаза. А сейчас, когда стали приезжать украинцы, я позвонила в бюро регистрации иностранцев, чтобы уточнить количество. Спросила, ниже ли мы сейчас того «сирийского уровня» или выше. Мне ответили, что мы уже побили все рекорды, а что ждет, впереди непонятно.
У каждого города есть квота на прием беженцев. Наш город закрыл ее на 100% в первые недели, а сейчас уже и на 150%. С сирийцами такого не было, когда квота закрылась, то больше не принимали.
Сейчас службам не хватает сотрудников, средств, квартир. К врачу попасть очень сложно, они уже не берут новых пациентов, детских врачей нет, в общем тяжело. Но, с другой стороны, уровень принятия обществом людей с Украины просто зашкаливает. Такого я не видела никогда. И некоторые мигранты из других стран обижаются, мол, с нами вот так поступали, а им всё и вся. То, что немцы открывают свои дома, квартиры и охотно берут к себе людей, это, конечно, удивительно!
Как вы думаете, с чем это может быть связано?
Это, конечно, и политика, и медиа, безусловно. Когда приезжали сирийцы, нам по телевизору показывали молодых людей, мужчин. Такой путь женщинам с детьми сложно было осилить, поэтому бежали сначала мужчины с надеждой, что, когда обустроятся, перевезут свои семьи. А сейчас нам показывают в основном украинских женщин и детей, мужчины остались воевать.
Ходят слухи, что в связи с известными событиями дела после подачи заявления будут дольше рассматриваться и отказов будет больше. Что думаете об этом?
Я, конечно, слежу за всеми этими процессами. Еще в период пандемии было видно, что сотрудники МВД работают медленно, но люди все равно рано или поздно получали вызов и приезжали. После 24 февраля, я пока не знаю ни одного случая, чтобы к нам в город приехал кто-то из поздних переселенцев. Даже если такие дела специально затягиваются, то никто отрыто не скажет и не расскажет об этом. Я знаю, что для российских немцев Украины есть некие послабления при подаче документов. А так, мне кажется, что Германия довольно лояльно относится к переселенцам из России. Немцы ценят российский народ, они знают, что это люди работящие, трудолюбивые, сказал – сделал. У меня был недавно один поздний переселенец с хорошей квалификацией, и его готовы были взять на работу даже без знания языка. Квартиры очень любят сдавать семьям из России, потому что знают, что с жильем будет все в порядке.
По вашему опыту, какие механизмы помогают лучше интегрироваться?
Интеграция – двусторонний процесс. Это не только ваше желание, многое зависит и от того, как общество вас принимает. Если вас очень часто отшивали, то это, разумеется, влияет на ваше отношение к жизни в Германии. У меня, например, как-то на улице спрашивали, как пройти в библиотеку, я ответила. На меня посмотрели и без всякого «спасибо» подошли к следующему прохожему спросить дорогу. Такие моменты очень сильно задевают. Важно иметь крепкий внутренний стержень, чтобы подобное преодолеть, плюнуть и идти дальше.
Совет для родителей — вкладывайте в образование и развитие детей.
Я также считаю, что один из путей интеграции в Германии – церковь. Она может помочь завести новые контакты, подтянуть немецкий язык. А еще я всегда рекомендую родителям, которые говорят, что их дети чувствуют себя здесь одинокими, записаться на футбол или в какую-то другую спортивную секцию. Все, что объединяет людей, способствует лучшей интеграции. В Германии много возможностей для развития, самореализации, нужно просто быть открытым и пользоваться всем этим.
Беседовал Виталий Шмидт
