«Солнце. Солнца свет. Солнце – тепло. С него начинается день и с ним же он подходит к концу. Вода. Течение. Река. Наша река Волга. Наша земля. Наша земля плодородна. Зерно – источник жизни. Зерно пшеницы. Зерно в нас. Росток. Росток – начало. Он тянется к теплу. Колос. Колос – еда. Колос – связь. Колос – это наша жизнь. Я бегу по полю. Жарко. Пыль щиплет глаза, набивается в нос. Я слышу пение, это женщины на поле вяжут снопы. Мама! Это ее голос, она здесь! Румяная от палящего солнца и тяжелой работы, она полна сил. Ее жесты плавные, сильные, будто течение Волги, она танцует. Но сейчас в ее танце нет прежней радости – недавно началась война. Отец сражается за нас, он ушел добровольцем в армию. Я думаю о нем каждый день, я молюсь, чтобы он скорее вернулся домой…»
Мы в доме в Сарепте, построенном немцами в XVIII веке. На стене карта России 1917–1920 годов. На ней крошечные фото наших родных, появившихся в эти годы на свет. Рядом лупа. Можно прочитать, как их звали, где жили до депортации 1941-го. Мои бабушка и дедушка – в Шиллинге на Волге. Сегодня это село Сосновка. Маленькие истории на карте огромной страны.
На экране проектора видео, снятое два дня назад Женей и озвученное Ольгой. Ольга так проникновенно читает! Мы рыдаем в темноте. Руки трясутся. В этих словах – часть меня. Это история, которую передали мне бабушка и дедушка. Она до сих пор живая, непрожитая и больная. Вероятно, потому, что их уже со мной нет. Это мой дедушка, Яков Кондратьевич Дамм, как раз оказался на фронте в первые дни войны. Был ранен, попал в госпиталь. Осколок вытащили спустя годы. Я хорошо помню, как дед плакал, когда говорил об их яблоневом саде в Шиллинге. Я хочу поскорее прожить это, проработать.
Видео заканчивается. Гаснет свет. Диана играет на фортепиано, и начинается уже часть выхода наших переживаний в новой форме. На светящейся картине постепенно появляется пейзаж: Волга, дома, свет в окнах. Как прежде, будто и не было депортации. На переднем плане колосья, профиль Ольги. Она играла маму и оставалась там, в видео. Мама не пережила выселение. Но сейчас она с нами на световом экране. В протянутой руке она держит колос. К экрану подходит Алеся, она играет дочь. Алеся протягивает руку к нарисованной матери. Я освещаю Алесю, и на экране остается ее силуэт. У Алеси в руке появляется светящийся колосок. Живой. С ним в руках в темноте она подходит к зрителям.
Гости в момент отделения колоска от экрана непроизвольно издают глубокое «ох». Я делаю силуэты их ладоней на световых планшетах. Теперь они – часть современного движения российских немцев, ведь их ладони высвечиваются на общем фото.
Вот так в пять минут светового представления мы вложили глубокий и долгий процесс осмысления себя в пространстве, себя как потомков российских немцев и себя как немцев России.
Скажу еще, что по окончании выставки пришлось хорошо проплакаться. Она оказалась для меня, и, уверена, для остальных участников, настоящей терапией. Глубокой и качественной.
Проект «Шестое чувство» – наша общая работа. Важен вклад каждого – режиссера Аделины Нейман, актеров Ольги Жучковой (Вигель), Александры Дортман, Алеси Яковлевой (Хефке), пианистки Дианы Деркач (Шарф), фотографа Алексея Полячека, видеохудожника Евгения Махляйдта, художника Юлии Сладковой (Лоренц), дизайнера Петра Варанкина (Поля), руководителя Алены Морланг.
27 августа, накануне Дня памяти и скорби российских немцев, в Российско-немецком доме в Москве пройдет презентация нашей выставки.
Записала Ольга Силантьева
