Несмотря на то, что массового призыва советских немцев в армию не было, в июне 1941 года на передовой оказались немцы, которые были призваны на службу до начала войны. По оценкам историка Николая Бугая, их насчитывалось свыше 33,5 тыс. человек, подавляющее большинство – из Поволжья. Многие из них в первые же месяцы войны сумели проявить свой патриотизм, продемонстрировать такие качества, как мужество, отвага, героизм, высокое воинское мастерство.
Тем не менее советское руководство в целях перестраховки сочло необходимым изъять немцев из действующей армии. Директива Наркома обороны СССР № 35105с от 8 сентября 1941 года предписывала «изъять из частей, академий, военно-учебных заведений и учреждений Красной армии, как на фронте, так и в тылу, всех военнослужащих рядового и начальствующего состава немецкой национальности и послать их во внутренние округа для направления в строительные батальоны». Эти стройбаты и заложили основу трудовой армии.
Однако сотни немцев смогли попасть на фронт и после 8 сентября. Кто-то – по халатности военкоматов, кто-то, сменив немецкую фамилию на русскую, украинскую, азербайджанскую. Немало советских немцев сражалось в партизанских отрядах и подпольных группах. Известны имена немцев-героев, прошедших войну и командовавших дивизиями, бригадами, даже армией. За доблесть и смелость, проявленные в сражениях, многие из них награждены орденами и медалями. 11 немцев удостоены высокого звания Героя Советского Союза.
Молодой доброволец
Один из этих 11 – Вольдемар Венцель. 16-летний парень из Саратова ушел добровольцем на фронт, взяв имя Владимира Венцова. Окончил краткосрочные курсы младших лейтенантов и с октября 1941-го он на передовой. Знание немецкого языка неоднократно вынуждало Венцеля выполнять задания, выходящие за рамки его непосредственных обязанностей – проводить разведку в тылу противника. 25 сентября 1943 года рота Венцеля первой в полку форсировала Днепр и захватила небольшой плацдарм. В бою за его удержание лейтенант Венцель погиб. 15 января 1944 года ему было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. А когда оформляли наградные документы, выяснилось, что у него при рождении было другое, немецкое, имя.
Сколько именно было на фронте таких немцев, сменивших фамилию, сказать сложно. Саратовский историк Аркадий Герман, опубликовавший ряд статей о советских героях войны немецкой национальности, насчитал около двух десятков таких случаев. «Но это то, что удалось узнать», – говорит он.
Военный контрразведчик
Об одном из таких случаев он узнал, когда писал книгу «Если останусь жив…» об известном деятеле немецкого движения Эдвине Грибе. Самого Эдвина Александровича, уроженца села Розовка на Украине, мобилизовали в сентябре 1941-го и направили в трудовую армию на Урал. Вскоре после этого родных Гриба депортировали в Сибирь, однако младший брат Эдвина Эрих сбежал по дороге. Его поймали в Новосибирске на вокзале. Эрих назвал себя Григорием Александровичем Николаевым. Его отправили в ремесленное училище учиться на железнодорожника, через два года взяли в армию. Выучили на военного контрразведчика. После войны Эрих Гриб служил в Германии в оккупационных войсках, работал в СМЕРШе.
Через несколько лет после окончания войны Эрих Гриб написал тете в Молчаново Томской области, куда сослали родных, и рассказал ей, что он не Гриб, а Николаев. А тетя отправила ему, Николаеву, ответ, простодушно дописав в скобках – Эриху Грибу. Вот тогда-то все и вскрылось. Эрих отпираться не стал. «Этот факт дошел до Главнокомандующего ГСВГ маршала Советского Союза В. И. Чуйкова, – рассказывает Аркадий Герман со слов Эдвина Гриба. – Чуйков спросил: „Он, судя по должности и воинскому званию, служил честно и добросовестно. Это так?“». Ему подтвердили. «Значит, оставьте его, пусть служит», – сказал Чуйков. Эрих остался, служил до 1955 года, потом приехал в Томск, женился. В семье родилось двое детей. Работал в пожарной команде. Погиб из-за несчастного случая.
И трудармеец, и красноармеец
Другой случай, когда за немца заступился военачальник, стал широко известен благодаря документальной повести Гуго Вормсбехера «Имя вернет Победа». Она была написана на немецком языке к 30-летию окончания Великой Отечественной войны, в 1975-м, и рассказывала о немце из Грузии Пауле Шмидте, который бежал из трудармии, взял себе имя своего друга-азербайджанца, разыграл перед военным комендантом продуманный им спектакль и – попал на фронт. Со своим минометным полком Шмидт-Ахмедов дошел до Берлина, и чем ближе был конец войны, тем сложнее ему было представить, как ему жить после нее. Он даже начал бояться этого конца, «бояться победы». А 9 мая признался, наконец, своему однополчанину, что он немец. Начались проверки. В какой-то момент Пауль даже подумал, что сейчас за дезертирство «с работы в тылу», его будут судить, и ни участие в боях, ни награды, ни благодарности его не спасут. Однако ему повезло – за него вступился сам маршал Жуков, разрешил Шмидту «под своей настоящей фамилией домой вернуться».
От рядового до подполковника
А вот другому, дошедшему до Восточной Пруссии немцу, повезло меньше. Историю Георгия Рихтера, ставшего Михаилом Смирновым, рассказал в 1987 году в журнале «Огонек» его сын Андрей Рихтер. Еще до войны Георгий Эмильевич получил медицинское образование, работал в Киеве, Харькове, потом в Москве, защитил кандидатскую. Но в декабре 1937-го арестовывают его мать, а через несколько дней приходят и за ним самим. За «связь с врагом народа» его осудили на пять лет исправительно-трудовых лагерей и отправили в Коми АССР. В 1941 году Рихтер стал проситься на фронт. Естественно, ему отказали, и тогда он решился на побег. «Через одного из заключенных, который работал писарем, я получил дубликат справки об освобождении Смирнова М.В., который в эти числа уходил из лагеря в связи с окончанием срока наказания», – писал потом Рихтер в объяснительной по поводу своего побега. Оказавшись на свободе, Смирнов-Рихтер какое-то время работал врачом на Северном Кавказе, потом добился направления на фронт. «Переменив фамилию, я не только не совершил ничего порочащего меня, как офицера и члена партии, но на деле в самые тяжелые годы войны доказал свою преданность Родине», – объяснял Рихтер.
За годы войны он сделал головокружительную карьеру: уйдя на фронт рядовым врачом, он дослужился до начальника советского военного госпиталя в Потсдаме, стал подполковником медицинской службы. В 1949 году его узнал кинорежиссер, который знал Рихтера еще по Москве, и сказал, кому нужно. На следующий день за Рихтером пришли. Он был осужден Военной коллегией Верховного Суда СССР на пять лет за побег из лагеря и за незаконное хранение трофейного пистолета. Лишь в 1953 году он попал под амнистию в связи со смертью Сталина.
Генрих-Григорий
Еще одну историю рассказала уже наша газета 10 лет назад. И это тоже была история сына об отце, но узнавшего уже во взрослом возрасте, что тот был немцем. Генриху Никкелю было 17, когда его депортировали из Республики немцев Поволжья в Сибирь. В дороге он едва не умер. Его вместе с остальными покойниками вынесли из эшелона на одной из станций близ Новосибирска, приняв за умершего. Еще дышавшего парня подобрал мужик из похоронной команды и выходил. А потом поправившийся Генрих по документам сына своего спасителя, погибшего незадолго до начала войны, отправился в военкомат. Был на Ладоге, штурмовал Берлин. В 1947-м, в Венгрии, был демобилизован. Попал в Казахстан. Жил там под чужим именем.
В 1956-м у него остановилось сердце. На могильном обелиске поставили имя «Григорий» и чужую фамилию.
В годы войны Фризен стал Фрезиным, старший лейтенант Бойгель – Бойченко, Петер Левен – Левиным, партизан Теодор Альбрехт – Федором Ковалевым, бывший трудармеец Абрам Фаст – Иваном Корчагиным. Этот список можно продолжить.
Больше о советских немцах, воевавших в годы Великой Отечественной, можно узнать на новом сайте портала RusDeutsch pobeda.rusdeutsch.ru.
Ольга Силантьева
