Дмитрий Костоваров / Из личного архива
Персона
Дмитрий Костоваров
Большую часть жизни Дмитрий Костоваров прожил в Алма-Ате, в Казахстане. 15 лет назад переехал в Германию, с тех пор живет в Дортмунде. По профессии инженер-теплотехник. При трудоустройстве на новой родине столкнулся с трудностями, какие были у большинства переселенцев. Начались проблемы со здоровьем, и Дмитрий на некоторое время оказался ограничен в действиях. Появилось свободное время, а вместе с ним желание найти информацию о своем деде, погибшим в Германии.
Как вы начинали свою поисковую деятельность?
Все началось с деда. Он был призван в 1941 году и «пропал без вести в апреле 1942-го», как скупо написано в Обобщенной базе данных (ОБД) «Мемориал». На поисковых сайтах мне помогли выяснить возможное место его гибели. В свою очередь, люди, узнав, что я живу в Германии, стали просить меня сделать и прислать им фото могил их родственников. Я ездил по окрестностям, искал захоронения, и выяснялось, что на многих кладбищах нет никаких могил. А если и стояли кресты, то имена на них были нанесены с ошибками. Со списками в архивах картина была не лучше.
Ко мне обратился внук Даниила Колбина, дед которого был похоронен на центральном кладбище Дортмунда. В 1946 году, когда британцы составили список примерно на 1800 похороненных здесь «русских», в нем имя Колбина значилось. Но в новом списке, составленном в 2009-м, осталось чуть больше тысячи фамилий. Необъяснимым образом исчез оттуда и Колбин. Я предложил кладбищу помощь в восстановлении данных, но мне ответили, что на это «нет ни сил, ни времени». Тогда я стал искать имена сам: в Интернете, в архивах. Так, шаг за шагом, мною был составлен список на 4466 имен для центрального кладбища. Параллельно я занимался «регистрационными картами» на 23 кладбищах в Дортмунде, которые сегодня можно увидеть в ОБД «Мемориал». Осталось последнее кладбище. При поддержке Посольства России мы устанавливали недостающие или именные памятники на захоронениях в нашем регионе. Для продуктивного общения с немецкими организациями в 2012 году я организовал историческое общество Ar.kod.M, «Мемориал русских жертв войны». Стало проще. О нашей деятельности узнали во многих коммунах, и к нам стали чаще обращаться за помощью в поиске и исправлении имен.
Какая история за годы поиска вам особенно запомнились?
Жительница Астрахани приехала в Дортмунд, и мы сопровождали ее при посещении захоронения. Она рассказывала, как годами искала могилу деда. Однажды она увидела на обложке одного из журналов коллаж из икон, аккуратно вырезала картинку и повесила над столом. И примерно в это же время мною был опубликован уточненный список по Дортмунду, который она нашла в Интернете. В нем женщина нашла имя своего деда. Оказалось, что одной из икон на коллаже была икона «Взыскание погибших». Узнав о моих личных поисках, гостья из России посоветовала и мне найти эту икону. Друзья привезли ее мне. Именно тогда, после многих лет поиска, я получил сначала информацию, а позже и фото последних документов о судьбе своего деда. Сегодня я контактирую с поисковым отрядом «Долина», ведущим раскопки в тех местах в Ленинградской области, где он погиб.
Чем привлекает вас поисковая работа?
Приятно осознавать, что время потрачено не зря, когда на могилу с уточненными фамилией, именем и отчеством приезжают дети, внуки и правнуки. Многих мы встречаем, сопровождаем по местам захоронений, по музеям бывших лагерей, согласовываем установку именных плит, которые стали привозить в Германию. Конечно, было бы лучше, если бы все имена были сделаны в едином стиле Но как-то раз в дортмундском архиве я нашел бумагу, которая говорит сама за себя. В 1950 году администрация Дюссельдорфа писала: «Очень дорого платить за установку именных плит для „советских“ по 90 марок за каждую». Для сравнения: польский и сербский памятники были установлены. Правда, там по 100–200 имен.
Кто ваши единомышленники?
К сожалению, не у многих есть желание сидеть в архивах, составлять и переписывать списки. Периодически люди приходят и уходят. Постепенно я стал находить помощников среди коренных немцев. Пытаюсь написать методическую брошюру. Немецкая сторона при рассмотрении вопросов увековечивания придерживается мнения, что нельзя изменять исторические документы и что стоит оставлять транскрипцию, которую вписали нацисты. Научно это верно, но я пытаюсь доказать им, что все документы в лагерях заполнялись на слух и при содействии помощников из числа румын, поляков, то есть тех, кто едва знал кириллицу. Потом уже все списки по несколько раз перепечатывались «секретаршами», которые никогда не сталкивались с написанием русских имен. Я пишу об опыте удачных поисков, чтобы убедить общественность в необходимости и допустимости внесения изменений. Могу привести пример. На ОБД «Мемориал» есть два или три документа на «погибшего» в Дортмунде Сусмокнова. Он есть в немецком списке и в переводе на русский. А в архиве Дортмунда лежит «Книга захоронений», где писарь вписал умершего как «Сусмокнов». Только рядом, мелким шрифтом он внес дополнительную информацию – лагерь и номер военнопленного. Проверив этот номер, обнаружил, что он принадлежит погибшему под фамилией Самусев, которого до последнего времени не относили ни к одному захоронению. О результатах моего поиска в Интернете прочитала его внучка, которая сразу же приехала на центральное кладбище Дортмунда, на могилу своего деда.
Как вы работаете с госорганами?
К немецким организациям приходится обращаться постоянно. И если я скажу, что у нас есть полное понимание и поддержка, то это будет не совсем верно. Все зависит от местных властей. Зачастую они не хотят «рыться в грязном белье». Это очень заметно и по виду самих захоронений. В отдельных коммунах они просто исчезли. Некоторыми такими случаями мы занимаемся. Российское посольство и консульство поддерживают нас по мере возможности. Мы обращаемся также в консульства других стран бывшего Союза.
Куда бы вы посоветовали обратиться тем, кто ищет родных, пропавших в годы войны?
Обращаться советую на солидные поисковые сайты и прежде всего начинать с военкоматов призыва. Наша информация находится в открытом доступе и, конечно, бесплатна. Как историческое общество, мы существуем на пожертвования. Бывает, что на мероприятиях люди, послушав о наших поисках, изъявляют желание перечислить некую сумму на счет организации. Очереди из жертователей уж точно нет. Но мы все же как-то функционируем и надеемся на помощь неравнодушных. В том числе на финансовую поддержку со стороны организаций и стран. С нами можно связаться по электронной почте: ar.kod.m.ev@gmail.com.
Я убежден, что все каким-то образом взаимосвязано. Находя имена и захоронения здесь, в Германии, я помогаю неизвестным мне людям. А где-то в России кто-то «поднимет» моего деда и увековечит его имя на одном из многочисленных мемориалов. И я успею узнать об этом и передать эту информацию моей маме, дочери погибшего.
Беседовала Надежда Рунде
