Николай Эппле видит подвижки в современном российском обществе / Анастасия Бушуева
Анастасия Бушуева
Обсудить тему исторической памяти политологи, журналисты и историки собрались благодаря Фонду Егора Гайдара и Еврейскому музею и центру толерантности, где открывается новый интерактивный зал «Послевоенный период: от катастрофы к возрождению».
Пути осмысления
Почему осмысление тоталитарного прошлого в России и Германии идет разными путями? Сопоставимые цифры репрессированных во времена гитлеровского и сталинского режимов воспринимаются немцами и россиянами в разном контексте.
Политолог, публицист, в прошлом руководитель российского отделения Фонда имени Генриха Бёлля Йенс Зигерт объясняет это так: если в Германии тоталитарное зло породило зло, то в СССР сталинизм поучаствовал в победе над фашизмом, то есть выступил на стороне добра. Именно поэтому современной России нелегко дается рефлексия на тему сталинских репрессий.
В Германии негативная идентичность (мы – нацисты) в результате многочисленных общественных дискуссий превратилась в положительную (мы те, кто осознали это и постоянно над этим работаем), рассказывает политолог. В России же преступник все еще не назван преступником, а преступление не зафиксировано. Вот в чем ключевая разница.
Публицист газеты «Ведомости» Николай Эппле настроен позитивно: актуальные антикоррупционные протесты как раз и показывают готовность общества развивать общественные политические дискуссии, в том числе на эту тему. Но его оптимизм разделяют далеко не все. Руководитель международных и образовательных программ правозащитного общества «Мемориал» Ирина Щербакова рассказывает: по статистике в последние годы снизилось количество россиян, готовых обсуждать репрессии, которым были подвергнуты их родственники. Но дело не в пониженном интересе к собственной истории. Ветеранов, победивших Гитлера, вспоминают более, чем активно. Мифологизация победы в России, по ее мнению, становится определенным препятствием на пути переосмысления неоднозначного советского наследия. Чтобы понять, каким образом в России эта сторона нашего прошлого может стать предметом широкого обсуждения, обозреватель Борис Грозовский, модератор дискуссии, предложил обратиться к немецкому опыту.
Немецкое покаяние
В послевоенной Германии, по словам Йенса Зигерта, Холокост осмысляли «рывками». Политолог утверждает, что пережитый нацизм не рефлексировался в обществе непрерывно. Так, часто дискуссия всплывала на поверхность в те моменты, когда нарастало общественное напряжение.
Первую волну обсуждений, которая продолжалась вплоть до конца 1940-х в Западной Германии, спровоцировали союзники СССР. Ключевым событием стал Нюрнбергский процесс. Затем разговоры утихли, хотя в академической сфере за закрытыми дверями многое обсуждалось. Широкая дискуссия возобновилась лишь в 1968-м году, который, как известно, стал переломным для всей Европы. В первую очередь спрашивала молодежь: «Почему мы молчим, если мы виноваты?»
В 1979 году на немецкие экраны вышел американский фильм «Холокост», шокировавший не только интеллектуалов, занимавшихся этой темой, но и широкие массы. Следующим всплеском интереса к теме исторической вины стал спор историков в середине 1980-х годов. Появились ученые, уверявшие, что немцы не так уж виноваты, поскольку оборонялись против агрессии Сталина. В итоге широкий публичный спор выиграли противники этой точки зрения во главе с философом Юргеном Хабермасом. Но на совершенно новый уровень, рассказывает Зигерт, тема исторической вины вышла 8 мая 1985 года, когда с речью в бундестаге выступил президент ФРГ Рихард фон Вайцзеккер, заявивший, что этот день для немцев является днем освобождения. Его сильно раскритиковали правые. Но когда подобное говорится на столь высоком уровне, сомнений нет – новое понимание истории стало государственной политикой, базисной составляющей западного немецкого государства. Надо сказать, что в ГДР осмысление гитлеровского режима началось намного позже. Но сразу после объединения Германии на востоке ключевой стала выставка, посвященная вермахту. Она развенчала распространенное представление о том, что в преступлениях нацизма виновны только изуверы-эсесовцы, а вермахт – это самая обыкновенная армия, защищавшая свой народ.
Российский вопрос
Зигерт утверждает, что дискуссия об исторической вине в Германии никогда не заканчивается. Историки постоянно находят какие-то новые аспекты. «Сегодня я вижу две угрозы этому достигнутому уровню осознания преступлений. Во-первых, прошло уже достаточно много времени, чтобы современная немецкая молодежь чувствовала, что это непосредственно их история, – объясняет политолог. – Во-вторых, как мы видим, Германия стала многонациональной страной. Немецкие граждане с миграционным прошлым не заинтересованы в подобной дискуссии, спрашивая, при чем здесь они».
Так или иначе, Германия прошла свой процесс покаяния. А вопрос о том, готовы ли россияне сделать предметом широкого обсуждения темную сторону сталинизма, пока остается открытым.
