В первую волну эмиграции в начале 1990-х у оказавшихся в Германии российских немцев, не признавали дипломы. Люди, много лет работавшие в стране исхода по специальности, на исторической родине оказались невостребованными. Отсюда и столько историй про ночные смены уборщиками и грузчиками. Непризнание диплома было острой проблемой, не решавшейся вплоть до 2012 года. Тогда процедура стала более понятной и прозрачной, а на специальном сайте Федерального агентства по труду (Bundesagentur für Arbeit) пройдя опрос, можно понять, нужно ли вам запускать процедуру признания.
Сами с усами
Ирина Кёних, Мюнстер
Я в 1989 году окончила филологический факультет Новосибирского педагогического института. После учебы работала учителем начальных классов и учителем русского языка и литературы в старших классах. В 2003 году мы уехали в Германию.
Я не подтверждала здесь свой диплом, и у меня нет права работать в школе или других образовательных учреждениях.
Я проходила практику в детском саду, но на работу меня туда не взяли. В 2005 году вышел закон о том, что в такого рода учебно-воспитательные учреждения можно попасть только с немецким образованием. Я стала на дому вести небольшую группу, в которой была моя дочка и ее друзья. Среди прочего, мы учили русские буквы. Я видела, что мамы неправильно берутся за это дело, слишком строго, нервно, сухо. А я после практики в детском саду, поняла, что учить нужно только через игру, чтобы знания приносили радость.
Из этой группы, собственно, и родилась моя сегодняшняя деятельность – занятия в русскоязычном клубе детского развития Modellierton. У меня только российский диплом, нет никакого немецкого образования. Но я же работаю как преподаватель русского языка для русскоговорящих детей, с точки зрения немецкой бюрократии ничего не нарушаю. Главное, что все устраивает моего работодателя. Поэтому я в основном работаю и сотрудничаю с общественными организациями, где делают упор на сохранение и изучение русского языка как родного.
Снова за парту
Лариса Больц, Райне
Я родом из села Гальбштадт Немецкого национального района Алтайского края. Окончила педагогический колледж в городе Славгород по специальности учитель немецкого языка и организатор детского коллектива. Работала три года учителем немецкого языка в селе Шумановка, а в августе 2005-го мы уехали в Германию.
Еще до переезда я планировала, что буду работать если и не по профессии, то обязательно с детьми. В Германии мы сдали тесты на знание немецкого языка, и я набрала хорошее количество баллов, поэтому мне не дали языковые курсы. Посоветовали идти учиться дальше или работать. На то время, в 2005 году, в Германии признавали лишь педагогические дипломы университетов Москвы и Санкт-Петербурга. Поэтому в центре занятости мне предложили или один год переучиваться на воспитателя, или учиться с нуля на педагога. Я выбрала второе.
Начать нужно было с абитура (процесс подготовки и получение аттестата об окончании школы) но не три года, а всего один. Но и тут мне повезло, когда я пришла на занятия по немецкому языку, преподаватель сказал мне: «Моя хорошая, немецкий ты знаешь, год тебе тут делать нечего». И перевел меня в другую группу, которой оставалось учиться всего полгода. После абитура я поступила в университет в Оснабрюке. В то время еще не было бакалавриата и магистратуры, я просто через четыре года закончила учебу и сдала первый государственный экзамен. Но чтобы работать учителем, нужно было после университета пройти так называемый рефендариат, то есть два года практики в школе учителем. В течение этого времени твои уроки посещают и оценивают. Потом нужно сдавать второй государственный экзамен, а после этого уже можно идти работать в школу.
Я 10 лет работаю в немецкой школе учителем начальных классов. Я не могу сказать, что моя история пути в профессию стандартна, тут много факторов, которые могут влиять, все индивидуально. Если кто-то из учителей приезжал сюда без хороших знаний немецкого языка, то им приходилось еще какое-то время язык учить, а потом образование подтверждать и еще получать. Не имеет особого значения, с какой специальностью или предметом приехал учитель, главное – уровень языка.
Конечно, российская система образования отличается от немецкой. В немецкой школе намного все свободнее, никто не заставляет детей что-то делать. Если в первом классе дети не научились читать, писать, решать, то они могут этот класс еще раз повторить, и это не считается обидным. Здесь в первом и втором классах оценок не ставят. Если ребенок сразу не прошел всю программу, то он ее повторяет. В документах не будет отмечено, что ученик оставался на второй год.
Когда я работала в России, у нас была более фронтальная форма обучения. Учитель рассказывал свой материал, а дети записывали, дома выучивали и на следующий день пересказывали. Здесь задача другая – школьники самостоятельно осваивают материал, а учитель помогает и советует. Весь урок – это непрерывное общение с детьми.
Для меня было странным и непривычным, что все учителя независимо от возраста друг с другом на «ты», даже с директором школы. Приходилось себя пересиливать, чтобы обратиться так к директору, который старше меня на 30 лет.
Счастливый случай
Виталий Шмидт, Райне
Я окончил исторический факультет Красноярского государственного педагогического университета в 2012 году. Это был первый выпуск бакалавров. Затем переехал в Томск и шесть лет работал учителем истории и обществознания в общеобразовательной школе. В 2018 году с семьей переехал в Германию.
С самого начала я понимал, что хотел бы работать здесь по профессии. Для этого, конечно, нужен был хороший немецкий, я приехал в страну с уровнем А1. Пошел на курсы, отправил свои документы на перевод и подтверждение. Мою степень бакалавра признали, но с оговоркой, что работать я могу по этому диплому на усмотрение работодателя. Также я знал, что учителя в Германии должны иметь две специальности, иногда совершенно противоположные. А у меня была всего одна специальность – история. Было, не совсем понятно, куда именно я должен со своим признанным бакалавриатом обращаться.
Оказалось, что мой диплом, нужно еще отдельно отправлять на так называемое «учительское» подтверждение. Мне также подсказали, что нужно идти на курсы DSH (подготовительные курсы для поступления в вуз) при университете, чтобы можно было дальше учиться. Учась на курсах в Мюнстере, я обратился на исторический факультет, чтобы узнать, что мне делать потом. Там посмотрев мой диплом, сообщили, что могут перезачесть мне примерно один семестр, а это значит, что еще раз практически заново придется пройти бакалавриат, магистратура, рефендариат – минимум семь лет! Поэтому этой зимой я решил, что после языковых курсов не пойду в университет, а буду искать работу.
Бакалавр-то у меня есть, и к нему нет никаких претензий, просто для «учительства» он не совсем подходит. В связи с потоком беженцев из Украины остро требовались люди со знанием русского языка.
Я отправлял свое резюме в различные школы и социальные организации. Меня приглашали на собеседования, но устроиться на работу помог все-таки счастливый случай. Так как я занимаюсь триатлоном, среди моих «коллег по спорту» оказалась женщина, которая работает социальным педагогом в школе. Когда у них появилась вакансия, она рассказала руководству обо мне, и меня пригласили на собеседование. А затем приняли на работу учителем. С начала этого учебного года я преподаю Gesellschaftslehre (что-то вроде истории и обществознания в одном), а также работаю в DaZ- классе (интеграционный класс).
Мне интересно сравнивать две совершенно разные системы образования. Два дня я продержался и ходил на работу в штанах и рубашке, сейчас в основном в шортах и в футболке. Перейти на «ты» с директором (а у нас их двое) так и не получается. Я привыкаю к тому, что в классе постоянно рабочий беспорядок, в разных кабинетах парты могут стоять по-разному, нет домашних заданий (в нашей школе). Дети на переменах находятся не в здании школы, а во дворе. А у учителей есть отдельный вход в школу и своя велопарковка, кухня и копировальная комната.
А еще уроки в одном классе могут вести сразу два преподавателя. Сначала мне это казалось очень неудобным, а теперь думаю, что мы с коллегами прекрасно дополняем друг друга. Бывает, что в классе присутствует и третий взрослый – специальный помощник для трудных детей или для детей со сложностями здоровья. Такой компанией и контролируем учебный процесс.
Виталий Шмидт
