Раз дощечка, два дощечка: фахверковое чудо

Среди лесов и долин Таунуса, на 65 гектарах расположился самый большой в Германии музей под открытым небом. Почти 40 лет назад из разобранных на части фахверковых домов начали воссоздавать старую добрую немецкую деревню. Сегодня эта архитектурная сокровищница насчитывает больше сотни строений, в которые вдохнули вторую жизнь. Их собрали со всей земли Гессен. За домами, которые больше не дают никому кров, а только напоминают о былом, присматривают 70 сотрудников музея. Желание погрузиться в быт предков ежегодно привлекает 250 тысяч посетителей в этот оазис старины.

Четыре века деревенской жизни Гессена

Школа, кузница, ратуша, ветряная мельница, пять церквей, две синагоги, лавка колониальных товаров и целая рыночная площадь… Четыре века деревенской жизни Гессена в двадцати пяти километрах от майнского мегаполиса воскресают в ста четырех восстановленных фахверковых домах, светлые стены которых словно умелой рукой разлинованы деревянными балками. А еще сто четырнадцать домов в разобранном виде ждут своего часа на территории Гессенского парка. Этот музей под открытым небом был основан в 1974 году. Тогда из разных деревень и маленьких городов земли Гессен сюда начали привозить пронумерованные балки, окна и двери – то, что остается от деревенских строений после демонтажа. Это был единственный способ спасти их от стремительной и неизбежной экспансии городской цивилизации.

Если бы не усилия музейщиков, от этих зданий не осталось бы и следа. Потому что у прежних владельцев либо не было денег для их реставрации, либо они и вовсе не нуждались больше в крестьянских домах, не соответствовавших современному образу жизни. Порой эти осколки прошлого стояли на пути будущих общественных зданий или оказывались жертвой расширения улиц. Сегодня собрать дедовским способом фахверковый дом обходится в 400-500 тысяч евро. В среднем удается восстановить три дома в год. На балансе у музея еще и козы, свиньи, куры – 130 домашних животных, без которых нельзя вообразить сельскую жизнь.

Аскетично-строгие и совсем без декора…

Немецкая деревня вплоть до начала 20 века немыслима без фахверковых домов. Аскетично-строгие и совсем без декора или украшенные затейливыми рисунками человеческих фигур, растительным орнаментом дома. Внешний вид зависел от доходов и вкусов хозяев. А конструктивный принцип фахверковых строений был единым и не менялся веками. У большинства из них нет подвала, но при этом неизменным атрибутом любого здания с начала 16 века был высокий каменный цоколь, предохраняющий балки от быстрого гниения. А стены «лепили» по рецепту, состоящему из четырех природных ингредиентов – глины, воды, песка и соломы. Все это крестьяне месили ногами до нужной консистенции, а потом прессовали вручную, ведь молотилки появились только в начале 20 века. А скрепляли всю эту конструкцию дубовые балки – неизменный атрибут фахверковых домов. Они скреплялись с помощью втулок и деревянных гвоздей. При пересечении балок образовывались квадраты, прямоугольники и треугольники. Последние необходимы в этой конструкции из статических соображений, поэтому без треугольников не встретишь ни одного фахверкового строения. Хозяева сами занимались всем процессом строительства, плотник лишь обтесывал бревна и соединял балки. Крестьянские жилища в разных регионах отличались друг от друга совсем незначительно. Например, в богатом лесом Шварцвальде использовали больше дерева.

«В хорошем доме огонь никогда не гаснет»

Вот дом 1734 года, с соломенной крышей и без дымовой трубы – это константы фахверковых жилищ. Как и постоянно горевший внутри дома огонь, – на открытом очаге готовили, им же и отапливали дом. Поскольку спички были дорогими, крестьяне вынуждены были всегда оставлять тлеющие угли. А зимой огонь и вовсе пылал круглые сутки. При этом в этих домах без дымовой трубы были закрыты окна, в результате внутри неизменно стоял чад. Поэтому крестьяне прозвали свои дома «курящими», и появилась поговорка «В хорошем доме огонь никогда не гаснет» («An einem guten Haus, wo geht das Feuer nicht aus»). Они даже не помышляли о сооружении дымовой трубы, не подозревая, насколько такой образ жизни опасен для здоровья, и видели в нем только преимущества. Ведь запах дыма избавлял от посягательств мышей и крыс на хранившиеся на чердаке зерно и картофель. К тому же по трубе искры от пламени неизбежно добрались бы до соломенной крыши, которая загорается очень быстро. Была и третья причина: перед Рождеством обычно забивали скот и над открытым огнем в доме коптили мясо – это было единственной возможностью сохранить его при дороговизне соли, которую называли «белым золотом». Посуда над огнем крепилась на железной зубчатой штанге, куда ее подвешивали, чтобы разогревать пищу. Домочадцы, когда им не терпелось приступить к трапезе, просили хозяйку поспешить и «прибавить один зуб» («einen Zahn zu legen») – опустить горшок поближе к огню. Это выражение немцы до сих пор используют, когда хотят поторопить кого-то.

Крестьянский дом делился на два небольших помещения – кухню и жилую комнату. А кровать была одна на всю семью, и спали на ней вчетвером – сидя, подогнув колени. Потому что лежа задыхались от дыма, окутывавшего весь дом. Но крестьяне считали, что дыхание в горизонтальном положении затрудняет вовсе не дым, а злобный дух Альб, перед которым они неуязвимы в сидячем положении. (Отсюда произошло немецкое слово der Albtraum – кошмарный сон). Остальные члены семьи спали на лавках и подушках, которые днем выносились из комнаты.

Крестьянский быт дал жизнь и распространенному фразеологизму: о хвастовстве в Германии по сей день говорят «это выросло не на его навозе» («es ist nicht auf seinem Mist gewachsen»). Зажиточные хозяева выставляли смешанный с соломой навоз прямо перед домом, напротив входа, демонстрируя уровень своего благосостояния. Навозная куча служила еще и мерилом семейного достатка: ее размер свидетельствовал о том, сколько животных держат в доме. А рядом с этим символом, источающим отнюдь не благородный запах, сажали виноградное дерево. Его листья ароматизировали воздух и оберегали дом от мух летом, когда дым заставлял настежь открывать дверь и окна «курящего дома».

Столетиями немецкие крестьяне не видели альтернативы фахверковому дому, который стал одним из непреложных архитектурных атрибутов Германии и пустил корни в немецкий язык и менталитет.

 

Tolles Diktat 2024
 
Подписаться на Московскую немецкую газету

    e-mail (обязательно)

    Добавить комментарий

    Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *