Владимир Пропп говорил о себе, что у него «проклятый дар» – сразу во всем видеть форму. Фольклорист вспоминал в своем дневнике, как однажды, когда он работал репетитором в одной семье, листал сборник «Народных русских сказок» Александра Афанасьева и, открывая разные произведения, обнаружил, что их композиция одна и та же. Меняются герои и детали: тут волк или Баба-яга, Василиса или Иван-царевич, молочная река с кисельными берегами или тридевятое царство. Но схема историй одинаковая. Именно эта идея и легла в основу первой научной работы Проппа «Морфология сказки», которая вышла в 1928 году.
Взяв сто русских фольклорных сказок, филолог вывел единую и универсальную структуру истории. Его схема включает в себя 31 элемент, он назвал их «функциями действующих лиц». Исполняемые в определенной последовательности функции – это стержень любой волшебной сказки. Какие-то элементы могут пропускаться, но общая логика истории всегда сохраняется.
Рассказывание историй
Предполагал ли ученый, что его книги повлияют на искусство кино и популярный в наши дни сторителлинг (от англ. story telling, рассказывание историй)? Что же это за функции и приемы рассказывания, которые работают сотни лет?
Итак, Владимир Пропп выделяет в композиции народной сказки 31 функцию. Если мы условно разделим их на пять групп (см. схему), то увидим, что они перекликаются с популярной сегодня концепцией «путь героя». Согласно ей, историю можно разделить на три большие части: привычный мир, новый мир, куда главный герой отправляется за приключениями и переменами, и возвращение в обычный мир, но уже в новом состоянии.
Правда, пропповская «Морфология сказки» вышла за два десятилетия до концепции «путь героя». Ее сформулировал в 1949 году американский мифолог Джозеф Кэмпбелл в книге «Тысячеликий герой», которая стала культовой. Он предложил теорию мономифа, обнаружив, что мифы разных народов имеют общую схему, а их герои проходят похожий путь.
Революция в фольклористике
Советский фольклорист во многом опередил свое время. Заслуга Владимира Проппа не только в том, что он первым сформулировал единую структуру народной сказки, но и в самой его научной логике. Именно системный взгляд и «проклятый дар» Проппа видеть структуру определили его особенный подход в исследованиях. Ученый предвосхитил точный подход в гуманитарных науках.
Почти сто лет назад, когда Пропп выпустил первую книгу, его математически точный и анатомический подход к фольклору был своего рода революцией. Тогда работа получила неоднозначную реакцию, многие критиковали ученого.
Лишь спустя десятилетия, после переиздания книги в середине XX века, работа фольклориста получила более теплый прием и признание. В 1958 году вышел английский перевод «Морфологии сказки», последовали издания на других языках. И имя Владимира Яковлевича зазвучало!
«Морфология…» была только началом продуктивных поисков Проппа. За ней последовала вторая книга – «Исторические корни волшебной сказки». В ней ученый показал народные обряды, спрятанные за сказочным вымыслом. Он исследовал традиционные праздники, эпос, тему комизма.
Фабрика кино
Ученик Проппа Изалий Земцовский, переехавший в США, пересказал в одной статье диалог с американской сценаристкой Викторией Нельсон. По ее словам, все голливудские сценаристы имеют книгу «Морфология сказки»: «Это их рабочая Библия. Я серьезно говорю вам: „Пропп разбогател бы в Голливуде“». Среди сценаристов даже появилась фраза, когда нужно коротко изложить суть фильма: «Do it with Propp!» (англ. Делай это с Проппом!).
Тот же Земцовский вспоминал один из последних визитов к Владимиру Проппу в больницу. Ученик рассказал фольклористу о японском переводе его «Русских аграрных праздников». На что Пропп ответил: «Надо же, я лежу и ничего не делаю, а слава моя растет».
Так и сегодня работы российского фольклориста имеют важное мировое значение и славу, а его любовь к русской культуре и по-немецки точный подход ко всему по-прежнему вдохновляют.
Елена Поданева
