О книге
Госпожа Фитц, «Полынная елка» – ваша история. Насколько близко к реальности она изложена?
Когда я держу книгу в руках, ко мне возвращаются все воспоминания о моем тяжелом детстве. Многие люди говорят, что забывают вещи, случившиеся с ними в детстве. Я помню каждый день, который я пережила. Я никогда не думала, что моя судьба будет рассказана. И когда Ольга Колпакова это сделала, я сказала ей, что это судьба не только моя, но и всех немецких детей, которых увезли, как ветром уносит песок, в великую, широкую Сибирь. Я выжила, многие другие – нет. В частности, мы, маленькие дети, были обузой для наших матерей, ртом, который постоянно хотел есть.
В этой книге все персонажи реальные, кроме двух: Теодора, который представлен как двоюродный брат, и его матери. Обоих выдумала автор Ольга Колпакова. А мою сестру Веру, которая старше меня на два года, в книге зовут Мина. Я спросила Ольгу, почему она дала ей другое имя. И она ответила: «Потому что она умерла в 14 лет». Это была настоящая трагедия. А Ольга рассказала, что писатели дают героям, трагически погибшим слишком рано, другое имя.
И есть отец двоюродного брата, которого опознали как еврея и которому пришлось рыть себе могилу, прежде чем его застрелили. Вероятно, Ольга взяла это из других историй. Это не из моей жизни.
Были ли моменты из вашей жизни, которые не вошли в книгу? Что-нибудь еще, что вы могли бы рассказать?
О, я могла бы рассказать вам так много! (смеется) В 2016 году я заболела и плохо себя чувствовала. Раньше я видела, какие подарки получают правнуки. Гору подарков. Гору, которую разгребают и выбрасывают. Мне разбило это сердце. Я думала о том, чему мы радовались. Горсти семечек и фигуркам собачки из теста. Мы лепили их, мы молились, мы мечтали. Мы были счастливы, что Кристкинд пришел, что нас не забыл. О многом можно было бы еще рассказать.
О Рождестве тогда
«Полынная ёлка» – о Рождестве в депортации на Алтае. Насколько важен был праздник для вашей семьи и других российских немцев там?
Я с нетерпением несколько месяцев ждала праздника и рождественского дерева. Наши фантазии по поводу того, что же ангелочек принесет нам на Рождество, не знали предела. Мы попробовали сделать фитиль из картофельной дольки. В комнате стоял такой дым! Ничего не было, но моей сестре, которая была на два года старше, досталась сшитая кукла с головой, наполненной золой. Она была очень маленькой, но у нее были ручки и ножки. И у нее были фартук и юбка. Я не знаю, где моя мама взяла материал.
У меня такой куклы не было. Каждый год я получала куколку из теста. Я плакала каждый раз, потому что мне хотелось держать в руках что-нибудь, с чем можно было бы поиграть.
В вашем селе жили люди разных национальностей. Как они относились к тому, что вы отмечаете Рождество?
Знаете, мы жили как бы изолированно. Немцы в нашей деревне Берёзовка жили на окраине и все далеко друг от друга. Я не знаю, как так произошло. Зимой нам было нечего надеть, и мы не могли пойти к остальным. Между нами не было никакого общения. Просто была только наша семья. И сестра моей матери с девочкой. Когда тете Матильде пришлось отправиться в трудармию, Вера осталась с нами.
Позже здесь поселились Вирты и Кайзеры. Они потом тоже приходили и садились вместе. Это было позже, когда мне уже было что надеть. Я помню, у них не было дерева, они не ставили. Я не знаю, почему. Каждый год у нас была украшенная елка из полыни.
“Это ужасно”. И об этом надо знать
История в «Полынной елке» горькая. Можно ли ее вообще рассказывать сегодняшним детям?
Почему бы ее не рассказывать? Была война, и моя жизнь пришлась на это время. Когда я вижу, как живут дети сейчас, я вспоминаю свое детство и это был страшный сон. Нам пришлось выгонять свиней из хлева в пять утра, а роса на траве была ужасно холодной. Мы всегда бегали босиком, и наши ноги были в крови. Дома нам приходилось опускать их в раствор с содой, который готовила бабушка. Это было невероятно больно. Хуже всего было весной, когда молодой картошки еще не было. Тогда почти нечего было есть. Если вы говорите, что рассказывать это детям нехорошо, это неправильно. Они должны знать, что приносит война и что такое война. Это ужасно.
Когда в вашей жизни появилась первая настоящая рождественская елка?
Я не могу вспомнить точно. Но это, должно быть, было тогда, когда я уже была замужем. Я встретила мужа, когда мне было 19, он был немцем. Его семья жила в 36 км от нашего села. Я вышла за него замуж сразу после школы. Мы жили в свинарнике с его родителями. Думаю, там у нас была первая настоящая рождественская елка.
О Рождестве сегодня
Как вы сегодня отмечаете Рождество?
Сегодня уже не так масштабно. Мои дети выросли, моему правнуку уже 18 лет. Они отмечают у себя. Мне уже трудно что-то организовывать. Но у нас всегда стоит елка. Пока еще есть силы, собираю своих внуков и мы поем «Oh, Tannenbaum» и «Mach hoch die Tür, die Tor macht weit». Я раздаю листочки с текстами, и мы поем. И каждый правнук должен что-то рассказать, прочитать наизусть или спеть. Это обязательно.
В этом году я не собиралась это делать. Но моя дочь спросила меня, можем ли мы поставить тарелочки для даров (в оригинале Gabenteller). И тогда все придут. Я сказала: кто 24 декабря не поставит тарелку, тот ничего не получит. То есть наверняка все соберутся вместе, поставят свои тарелочки на стол и подпишут их. Ночью придет Кристкинд и каждому что-то в них положит».
Беседовал Даниэль Зеверт
