Когда в ЕС разрешили вакцину от Johnson & Johnson (J&J), в Германии чуть более 6 млн человек (7,4%) уже получили первую дозу прививки и только 2,7 млн – обе дозы. Это всего 3,3% населения страны. Но уже с апреля там планируют вакцинировать до 20 млн человек ежемесячно, – если к программе вакцинации подключатся семейные врачи по месту жительства. При таких темпах, как заявил директор Института Роберта Коха Лотар Вилер, «к концу сентября в наших пределах пандемию можно будет считать побежденной».
Не все, конечно, зависит от числа допущенных к применению средств и от организации процесса. В огромной мере успех зависит от объема производства, медленно наращиваемого фармконцернами, от количества завезенных доз, от согласия людей пройти
вакцинацию.
Что до согласия, то возможность выбора между вакцинами способствует снижению страхов, ибо не все вакцины принимаются одинаково благосклонно. Так, серия публикаций о «побочках» от вакцины AstraZeneca (в середине марта Германия даже приостановила ее применение до окончательного разъяснения ситуации Европейским агентством лекарственных средств) привела к тому, что мнительные пациенты отказываются от нее, ждут, когда им предложат другую. Есть ли в этом смысл? Мои родители и муж привились почти одновременно. Отец с матерью (обоим прилично за 80) – вакциной BioNTech, муж – «проблемной» AstraZeneca. Все трое чувствуют себя отлично. Прочие члены семьи тоже согласны на «астру», но очередь, выстраиваемая медицинскими властями, до нас еще не дошла.
Как бы там ни было, доля побочных действий является нормативно низкой. Но вакцины, конечно, различаются. Чем?
Самая «молодая» – это разработанная бельгийским дочерним предприятием J&J (здесь и далее названия, собственно, не вакцин, поскольку в них включены трудночитаемые шифры, а разработавших и выпускающих фармконцернов). Три другие: немецко-американская BioNTech/Pfizer, американская Moderna, британско-шведская Oxford/AstraZeneca. Принципиальных различий, пожалуй, два. Это принцип транспортировки действующих субстанций внутрь клеток пациента и схема вакцинации.
AstraZeneca и J&J – векторные вакцины. В этом их схожесть с российским «Спутником». Переносчиками (векторами) действующих субстанций являются безвредные аденовирусы, лишенные способности к размножению. В ДНК вирусов встроены участки ДНК коронавирусов, «ответственные» за синтез особого белка, из которого состоит оболочка коронавирусов. Клетки привитого пациента, «пораженные» векторными вирусами, начинают синтезировать «коронабелок», в результате чего организм вырабатывает антитела, реагирующие на оболочку коронавирусов.
Pfizer и Moderna еще более инновационные, РНК-вакцины. Здесь нет вирусов-носителей, а передача производится молекулами рибонуклеиновой кислоты (РНК), участвующими во внутриклеточном обмене. Прививаемая РНК содержит генетическую программу синтеза белка коронавирусной оболочки. Программа не инсталлируется в ДНК «пораженных» клеток, а передается непосредственно клеточному механизму синтеза белков. Далее – как и в вышеописанной схеме: клетки производят «коронабелок», иммунный механизм отвечает созданием соответствующих антител.
И в том и в другом случае прививка осуществляется без болезнетворных вирусов, она более безвредная, чем вакцины предыдущего поколения, в состав которых входят возбудители заболевания.
Схема вакцинации одинаковая у Pfizer, Moderna и AstraZeneca: после первой прививки требуется вторая, закрепляющая. Сроки ревакцинации различаются: от 4 недель у Pfizer до 9–12 у AstraZeneca. А в случае применения J&J требуется только одна прививка.
Высока ли эффективность? Цифры постоянно уточняются, но характерно, что в сторону увеличения. Так, AstraZeneca была допущена к применению с заявленной эффективностью 70%. В настоящее время показатель повышен до 82%. Заявленная эффективность J&J 66%, но что покажет практика? Рекордсменом действенности (почти 100%), по-прежнему остается вакцина Pfizer.
Елена Шлегель
