Виталий Шмидт с сыновьями у пасхального дерева / Из личного архива
Я вырос в сибирской глубинке. Отец – немец, мать – русская, они не считали себя верующими, но и «воинствующими безбожниками» тоже не были. Я не был крещен и в детстве даже не заходил в церковь. Лишь став студентом, крестился в православном храме, но на этом моя духовная жизнь закончилась, в общем-то и не начавшись.
Из всех церковных праздников мы отмечали только Пасху. Она праздновалась по православному календарю стандартным застольем – с купленным куличом, крашенными в луковой шелухе яйцами и яичным боем, победителю доставалось яйцо проигравшего. В 2010 году я познакомился с Немецким молодежным объединением (НМО) и начал изучать историю семьи, что натолкнуло на мысли о моей этнической идентичности. А в 2011-м попал на проект НМО «Национальная деревня», мы занимались благоустройством лютеранских церквей в селах Зоркино и Подстепное (Саратовская область). После этого проекта я понял, что культура и традиции моего народа строились на твердом фундаменте веры, и без нее невозможно ни возрождать, ни передавать традиции российских немцев. Я нашел в Красноярске лютеранскую общину и регулярно ходил на богослужения. Позже прошел обряд конфирмации и стал лютеранином. С этого момента религия и культура для меня неразделимы, эту мысль я пытаюсь привить и своим детям.
В 2018 году мы переехали в Германию, недавно отпраздновали нашу первую Пасху на исторической родине. Некоторые традиции выглядели немного по-другому. Мы начали готовиться за неделю. Обычно перед праздником мы проводили семейные встречи, на которых моя жена давала родственникам мастер-классы по изготовлению разных пасхальных атрибутов. В этом году украшения мы покупали, сами изготовили только пасхальный венок (нем. Osterkranz). В России раскрашенные яйца мы вешали на сорванные веточки, а здесь украсили настоящее дерево в саду. Все дела по дому постарались выполнить до Страстной Пятницы (нем. Karfreitag), в которую не принято работать. А Вербное воскресенье получилось без вербы. В нашей новой общине нет обычая украшать алтарь пальмами и тем более вербою. Но я все равно принес по привычке «букет», который мой старший сын сделал в детском саду.
Я как-то читал одну статью о пасхальных традициях российских немцев, в ней говорилось, что пасхальное застолье начиналось с яиц. Глава семейства разрезал одно яйцо на столько частей, сколько человек жило в доме, каждый ел свой кусочек. Эта традиция символизировала семейное благополучие. В этом году мы ее решили возродить. После короткой молитвы, которую произнес наш старший сын, праздничный завтрак начался именно с разрезания яйца на пять частей. Еще мы приготовили небольшие подарки для наших соседей и положили им под дверь. Для наших детей тоже был сюрприз: если раньше пасхальный заяц прятал яйца и сладости исключительно в квартире, то в этом году он разбросал их вокруг нашего дома в саду. Мы обязательно объясняем сыновьям смысл раскрашивания яиц, поскольку хотим, чтобы они имели представления об истоках и подлинном духовном богатстве этого праздника. И, конечно, ключевым моментом празднования Пасхи для нас всегда является пасхальное богослужение. В этом году оно для нас стало тоже необычным. Моя жена Ирина уже несколько месяцев поет в церковном хоре и на праздничной литургии состоялся ее дебют.
