Рудольф Эмильевич Ленц (1927 г.р.)
К началу войны мне было 14 лет. Я окончил 6 классов. В сентябре 1941 года нам объявили, чтобы мы готовились к отъезду. Мама приготовила кур и еще кое-что в дорогу. Всех нас посадили на подводы и повезли на станцию. Вещи погрузили в один вагон, нас – в другой. Ехали в поезде долго, больше месяца. Состав прибыл в Юргу. Далее нас с мамой отправили в село Милютино, в колхоз «Новая жизнь» и поселили в чужую семью.
Я взял с собой справку из школы, учебники, думал, буду в школу ходить. Но они не пригодились. Мы с мамой проработали год в колхозе, а 6 декабря 1942-го пришла повестка явиться в военкомат. Мне тогда было 15 лет. И меня, и маму мобилизовали в трудармию. В военкомате я видел ее в последний раз. Маму направили на военный завод в Новосибирской области. Там она и умерла от голода.
А нас, призывников, привезли в Ленинск-Кузнецкий, поселили в пустующие бараки, которые обнесли забором с колючей проволокой, построили проходную. Так я и оказался в лагере под названием «трудармия». Направили меня в шахту «А» треста «Ленинуголь». Позже ее назвали именем Емельяна Ярославского. Условия были очень суровые. Спали на полу. Уже позже соорудили нары. Матрасов не было. Ложились после смены на голые доски. Кормили нас хлебом (800 г в сутки) и баландой. Несколько раз я был на грани смерти от голода.
Как-то шел в столовую мимо лошадей руководства лагеря. Кони стояли холеные, ели овес. Я насыпал в карман овса. Это заметил конюх, схватил меня и привел к начальству. Вывернул я карманы: а там овса аж целый килограмм!!! Кричали, пистолетом размахивали. Посадили в карцер.
В 1944 году лагерь разделили: для каждой шахты выделили отдельную зону. Питаться мы стали в одной столовой с вольными. В 1947 году в забое я получил серьезную травму. А в 1950-м по указанию спецкомендатуры нас перевели из Ленинска-Кузнецкого в Алданский район Якутской АССР на рудник.
Лина Романовна Ленц (1930 г.р.)
В сентябре 1941 года нас вывозили из села Александровка. Меня, маму и брата Виктора посадили в товарные вагоны. Мне тогда было 11 лет, брату – 9. Моего отца Романа Яковлевича Ленца, председателя колхоза «Форбильд», как и многих других мужчин села, НКВД забрали в ночь с 31 декабря 1937-го на 1 января 1938 года из клуба, где они встречали Новый год. Позже мы узнали, что все они были расстреляны и посмертно реабилитированы.
В дорогу мама взяла перину, подушку, одеяло. Из продуктов помню ведро смальца, хлеб, испеченный бабушкой, муку. Остался в Александровке наш дом с красивым вишневым садом, хозяйство: корова, куры. Да много чего было. И все осталось…
Ехали долго. Привезли нас в Сибирь, на станцию Юрга в ноябре. В тех краях уже зима, а мы в туфлях. Со станции нас развозили по селам на лошадях. В деревне Большая Тайменка забрала нас к себе женщина. Ее муж и старший сын были на фронте. Семья была очень бедная: дом был похож на землянку. В 1942 году маму забрали в трудармию (там она и умерла). Мы с братом еще недолго прожили в этой семье. Там были свои дети, на всех продуктов не хватало. Два года жили в заброшенном доме без окон, ходили голодные, попрошайничали… Спасала нас перина, которую мама взяла из родного дома. Однажды пришла к нам женщина и принесла ведро с мерзлой квашеной капустой в обмен на перину. Мы с братом отдали ее. Капуста растаяла, и ее там оказалось всего полведра. Семья этой женщины жила в достатке. Зачем ей нужна была наша перина? Мы очень сожалели о ней…
Позже мы поселились на конном дворе. В углу была железная печка. Картошку прилепим к ней, чуть зажарится – и едим.
В этой деревне жили раскулаченные, которых выселили в Сибирь. Они уже выстроили себе добротные деревянные дома. Держали они пасеки, скот. Я стирала, убирала у них. Воду из речки в гору таскала, мыла пол с речным песком, чтоб блестел.
Брата приметил один учитель, стал брать к себе домой, затем как русского устроил в детдом. Так Виктор стал учиться в школе. Немецких детей в детдом не брали. Мне стало полегче. Брат учился хорошо. Семь классов закончил на «отлично», и его направили в ФЗО, где он учился на токаря. Потом его призвали в армию.
Когда брат учился, я часто помогала в детдоме: убирала, стирала, воду приносила на коромысле (ведра до земли доставали), разные поручения выполняла. Одна учительница предложила мне нянчиться с ее маленьким ребенком, пока не приедет сестра. Я согласилась. Спустя некоторое время двух девочек из детдома направили в Кемерово в ФЗО на учебу и мне предложили поехать с ними. Учились мы год, затем работали. Выдали мне ботинки 41-го размера вместо 34-го, бушлаты тоже не по размеру. На работу возили на открытой машине даже зимой. Вручную месили раствор, выполняли наружные работы. Очень тяжело было. Так я выучилась на штукатура.
Две судьбы
Рудольф и Лина Ленц больше не встретились. После снятия комендатуры Рудольф Эмильевич, женившись, уехал в село Земетчино Пензенской области, где почти 40 лет трудился на местном автотранспортном предприятии. Числился в передовиках. В нынешнем году отметил 95-летие. Лина Романовна переехала с мужем из Кемерово в Караганду, где жили ее тетя и бабушка. В 1994-м с семьей выехала в Германию. Сегодня двоюродные брат и сестра общаются по телефону.
Записала Екатерина Кайер
С Кубани в Кузбасс
Рудольф Ленц был депортирован из села Александровка Ейского района Краснодарского края в Юргинский район, сегодня это Кемеровская область, в 1941- м – Новосибирская. Как оказалось, восстановить маршрут следования его эшелона и даже даты не так просто, как в случае с поволжскими немцами: благодаря публикациям саратовского историка Аркадия Германа известны дни отправки и прибытия эшелонов с ними, станции погрузки и выгрузки. «МНГ» провела небольшое расследование, однако очевидно, что тема депортации немцев Кубани еще ждет своего исследователя.
Итак, известно, что немцев Кубани выселяли на основании постановления № ГКО–698сс от 21 сентября 1941 года «О переселении немцев из Краснодарского, Орджоникидзевского краев, Тульской области, Кабардино-Балкарской и Северо-Осетинской АССР». В соответствии с этим документом переселению подлежали 34287 человек из Краснодарского края. Операцию необходимо было провести с 25 сентября по 10 октября. Взять разрешалось до 200 кг на каждого члена семьи.
На 26 сентября по краю было учтено 8548 семей немецкой национальности, всего 37261 человек. Согласно докладной записке начальника Краснодарского краевого оперштаба по переселению немцев от 10 октября, «отправлено 14 эшелонов, в которые погружены 8997 семей, с общим количеством немцев 35133 чел.». На тот момент оставалось отправить еще один эшелон с Ново-Кубанского оперативного участка.
Эшелон из Ейска №441 с 1920 пассажирами был отправлен вторым по счету 1 октября (первый накануне вышел из Новороссийска). Пункт назначения – Луговая Туркестано-Сибирской железной дороги. Это узловая станция на юге Казахстана. Как же тогда люди оказались более чем в 2 тыс. км оттуда, в Кузбассе?
Якоб Богер, чья семья была депортирована из немецкой Воронцовки Ейского района, приводит воспоминания бабушки Катарины Семке и тети Лидии Богер: «Наконец прибыли на станцию Луговая. Там уже стояло пять составов с беженцами при населении этой станции около 900 человек. Нам сказали: „Некуда селить“. Мы простояли три дня, затем сзади подошел паровоз, зацепил вагоны, и нам сказали, что повезут в Сибирь».
Для людей путь в Сибирь через юг Казахстана казался вечностью. Например, Владимир Вебер, депортированный из Воронцовки, пишет, что «везли долго, около двух месяцев». Его воспоминания опубликованы в недавно вышедшей книге «Немцы Кузбасса. К 80-летию депортации». Тот же Яков Богер рассказывает: «Наших погрузили 5 сентября в вагоны… Прибыли они в Юргу в конце ноября, лежал снег». Историк Рейнгальд Нахтигаль, опубликовавший в «Ежегоднике МАИИКРН» материал об истории Александровки (№ 2 (8), 2020), писал, что жители села получили распоряжение 29 сентября собраться за 24 часа, а поезд из Ейска до Юрги шел 34 дня.
Интересно, что эшелон №442, отправлявшийся 2 октября до станции Чу Турксиба, в нескольких сотнях километрах западнее Алма-Аты, тоже пришел в Юргу. Все депортированные из Фрейфельда Кущевского района, а также Штейнгартовского и Крыловского районов оказались именно в Юргинском. В тот поезд посадили 2616 человек. По воспоминаниям Романа Богера из Фрейфельда, они отправились в путь утром 26 сентября, ночью пришли на станцию Кущевская. Еще сутки грузились в вагоны. В Юргу прибыли 25 октября. «Лежал снег», – рассказывал Роман Богер. Его воспоминания тоже вошли в книгу «Немцы Кузбасса».
Ольга Силантьева
