Сложная, но вместе с тем жизнеутверждающая история о друзьях, врагах и любви. Основана на реальных событиях. Использованы подлинные письма, дневники, воспоминания времен Второй мировой войны.
Вальхен : роман : [для ст. шк. возраста : 12+] / Ольга Громова ; худож. М. Чечулина (Greta Berlin), [авт. обл. luviiilove] ; послесл. Е. Ямбурга. – М. : КомпасГид, 2021. — 424 с. : ил. Стоимость в интернет-магазине «Лабиринт» 1189 руб.
Повесть «Сахарный ребенок» Ольги Громовой о маленькой девочке, попавшей вместе с мамой в лагерь для членов семьи врага народа, почти 10 лет входит в топы лучших книг для детей и подростков. История о любви, о достоинстве и свободе выдержала восемь изданий в России и переведена на десяток языков. А фразы, которые произносит мама главной героини, отвечая на вопрос ребенка, продали ли их в рабство, вошли в многочисленные сборники цитат: «Рабство – это состояние души. Свободного человека сделать рабом нельзя».
Тему сохранения внутренней свободы в условиях заключения или диктатуры Ольга Громова продолжает в своей второй книге «Вальхен». Она вышла в марте в крупном московском издательстве детской и юношеской литературы «КомпасГид».
Вальхен – это Валя, Валентина Титова из небольшого крымского городка. Осенью 1941-го его без боя сдают нацистам. А весной 1942-го 13-летнюю Валю угоняют на принудительные работы в Германию. Став остарбайтером, то есть дешевой рабочей силой с востока, она получает не только нашивку OST, но и новое имя – Вальхен. Так девочку нежно называют в семье, которая ее выкупает, а на самом деле спасает от лагеря, каторжного труда и лишений. И если для одних немцев она становится родным, любимым человеком, то для других остается врагом, восточной рабыней, не имеющей права даже сидеть за одним столом с «уберменшами».
В жизни, учит Валю мама, «понятия „друг“ и „враг“, „свой“ и „чужой“ перепутываются, а может быть, и соединяются». Девочка не раз вспомнит этот урок. 50 тыс. крымских немцев, которых в августе 1941 года советское правительство депортировало, – «свои же, не враги». За что их так, ведь они 150 лет жили в России и «им тот Гитлер низачем не сдался»? А дедушка с бабушкой Натальи, Валиной подруги, которых репрессировали в 1938-м, – разве они враги? А немецкий офицер, который в голодную зиму подкармливал Валю с мамой, почему он это делал, если он враг? Попав в Германию, Валя опять убеждается в том, что, как сказал в беседе с ней пастор, «не все в стране врага – твои враги, и многим из них тоже порой приходится делать трудный выбор».
Вале тоже предстоит нелегкий выбор – остаться с любимым молодым человеком в Германии, в семье, ставшей ей родной, или поехать домой, к матери, брату и, возможно, отцу – о них девочка ничего не знала с того момента, как ее угнали в рабство. Объявление, которое Валя с лагерными подругами видит в городе, уже после капитуляции Германии, призывает всех угнанных советских граждан вернуться в СССР. «Родина вас простила, родина вас ждет!» – гласит текст.
«Что Родина сделала?! – вдруг закричала Наташа. – Родина меня ПРОСТИЛА? За что?! За то, что она сдала нас фрицам без боя? Что дала угнать в рабство?! За это она меня ПРОСТИЛА? За то, что три года… три года… – Голос сорвался. Марьяна обняла ее, но Наташа рыдала, била кулаками по ее рукам, уже бессвязно выкрикивая что-то. – …Простили… как они смеют нас прощать?! Как они смеют? Мы кто? Это они нас предали…»
Как на самом деле выглядело «прощение», читатель, если он подзабыл или этого еще не проходил на уроках истории, как раз узнает, дочитав книгу.
Такие произведения, как «Сахарный ребенок» и «Вальхен» Ольги Громовой, помогают излечиться от исторической амнезии, понять, что не все в нашей истории сводилось к победам, что были в ней и позорные страницы, поражения.
И вот еще вопрос, который вкладывает автор в уста одной из героинь, Лизбет Шольц: почему в стране-победительнице люди не имеют того, что имели немцы из побежденной страны? Этот и многие другие вопросы, поднятые в книге, актуальны и сегодня.
Отрывок из романа «Вальхен»
…На плацу между бараками почти сотня женщин выстроилась в одну длинную линию. Вдоль неё ходили немцы в штатском, а по краям стояли надсмотрщики.
Две холёные дамы с высокими причёсками, серьгами в ушах и в модных платьях с накидками придирчиво рассматривали пленниц постарше: заставляли поворачивать ладони, показывать зубы и волосы, что-то отрывисто спрашивали через почтительно трусившего за ними переводчика. Наконец каждая указала на выбранную ею женщину.
– По двадцать марок в кассу, пожалуйста, – сказала им надзирательница и повелительным жестом велела женщинам отойти в сторону. Дамы удалились.
Только услышав это «двадцать марок», Валя вдруг осознала, что происходит: их продают! В памяти всплыла картинка из школьного учебника: невольничий рынок в Соединённых Штатах прошлого века. Кто бы мог представить, что она окажется на месте этих несчастных негров, судьба которых так ужасала её тогда?
Двое мужчин время от времени жестами приказывали кому-то из пленниц отойти в одну или другую сторону, считая их и формируя группы для себя. Их взгляды равнодушно скользили по невысокой, худенькой Наташе, которой никак нельзя было дать её семнадцати лет, по забинтованной руке Вали, которая и вовсе в свои тринадцать выглядела маленькой девочкой. Немцы брезгливо кривились при виде Нины, крепко державшей за руки двух детей, и сгорбившейся Асиé, казавшейся совсем старенькой в своём низко повязанном платке.
Наконец бóльшую часть пленниц разобрали, и покупатели, поторговавшись с начальником лагеря и удовлетворившись словом «пятнадцать», пошли платить за всех оптом.
– Я беру этих, – заявил стоявший всё это время в стороне высокий худой немец в куртке, указав на Валю и Наташу.
– Нет, – возразил другой, который набирал целую группу. – Мне одной не хватает. Ещё вот эту.
Публикуется с разрешения издательства «КомпасГид»
Ольга Силантьева
