Папа
Отца своего я не помню, знаю только то, что рассказывала мне мама. Слово «папа» для меня не существовало. Сейчас всё чаще мне хотелось бы его произнести, но увы! Со слов мамы у меня сложился образ очень порядочного человека. Отец, Андрей Григорьевич Вундер, был трудолюбивым, отзывчивым и очень добрым. Мама вспоминала о нем с большой любовью.
Жили мы в немецкой деревне Николаевка Краснотуранского района Красноярского края. Сюда добровольно из Волынской губернии переехали еще родители моего отца по указу царя. Им дали землю, подъемные. Отец вырос в многодетной семье, работал учителем, а за несколько лет до начала Великой Отечественной его избрали председателем колхоза.
Красноярские немцы до 1941 года
На территории современного Красноярского края немцы стали расселяться со второй половины XIX в. По данным Первой Всероссийской переписи населения 1897 г., в Енисейской губернии проживало 954 немца. В результате переселения немцев на территории Енисейской губернии было основано несколько поселений, самыми крупными из которых являлись Александровка и Гнадендорф (переименован в 1914-м в Николаевку). Также немцы в достаточно большом количестве проживали в лютеранских селах Минусинского уезда: Красновка, Нижняя Буланка, Розовка и Серебряный Ключ. Помимо совместного проживания в одном селе с другими национальными группами лютеранского и меннонитского вероисповедания, на территории Енисейской губернии было создано восемь немецких хуторов. Перепись 1939 г. учла в Красноярском крае 3962 немцев.
Справку подготовила Татьяна Ивлева, к. и. н., доцент Сибирского федерального университета
Бронь и фронт
Когда грянула война, жители Николаевки в одночасье стали врагами. Всё трудоспособное население отправили в трудармию. Остались немощные старики, дети и женщины, у которых были малыши до трех лет. На председателя колхоза была бронь, его не взяли.
Отец хорошо понимал, что он за всё в ответе и при срыве плана его, немца, обвинят, и тогда – тюрьма. И он принял решение пойти на фронт добровольцем: если погибнет, детям не будет за него стыдно. Он несколько раз писал заявления в партком, военкомат, но его просьбу не удовлетворяли. И вот в марте 1942 года он вновь приехал в военкомат с заявлением, а там как раз отправляли очередную группу на фронт. Его призвали и тут же отправили в Минусинск, где формировали группу солдат для отправки на фронт. Попрощаться с семьей он уже не смог. Дома четверо детей и беременная жена (1 июля родился пятый ребенок). Мне тогда было два года. Мама поехала в Минусинск. Это была их последняя встреча. Отец просил у мамы прощения и говорил, что по-другому поступить не мог.
Невероятное событие
Где-то на Урале их поезд остановился. Отец пошел за водой, и вдруг кто-то из стоявших рядом теплушек его окликнул. В них везли немцев в трудармию. Узнавший его был очень удивлен, что отец, тоже немец, едет красноармейцем на фронт, а они – на трудовой фронт. Трудармейцев охранял конвоир, он услышал их разговор и быстро передал в штаб. Моего отца после проверки документов пересадили к трудармейцам. В апреле он прибыл в Краснотурьинск Свердловской области (в Богословлаг, один из крупнейших трудармейских лагерей. – Ред.).
Непосильный труд, голод, холод сломили его и сотни других ни в чем не повинных людей. 21 марта 1943 года его не стало. Свидетельство о смерти прислало Карпинское городское бюро ЗАГСа Управления НКВД по Свердловской области.
В справке о реабилитации, полученной мною в 1996 году, говорится, что его мобилизовали в трудармию 6 апреля 1942 года на основании Постановления СНК СССР от 19 октября 1941 года (в этот день было принято только одно постановление – о продовольственных карточках, поэтому, скорее всего, речь о Постановлении ГКО от 19 февраля 1942 г. «О мобилизации немцев-мужчин призывного возраста от 17 до 50 лет, постоянно проживающих в областях, краях, автономных и союзных республиках». – Ред.).
Мама
Теперь о маме. Августа Иосифовна Вундер (урожд. Кублик) – человек, который в жизни никогда ни от кого не ждал подачек. Она всего добивалась сама, работала до 70 и дожила до 90 лет. Не имея ни одного класса образования, сама научилась писать и говорить на русском и немецком языках. Говорила на польском. Мама сумела понять отца и поддержала его решение уйти на фронт. Осталась одна с пятью детьми. Вскоре старшую дочь, которой было 16, взяли в трудармию. Сыновья (15 и 12 лет) работали в поле. Мама с грудным ребенком уходила на работу в птичник. Однажды петухи чуть не убили моего братика. Он лежал на полке, пока мама работала. Петухи залетели туда и до крови расклевали ребенка. Хорошо, мама успела их отогнать. Я одна оставалась дома.
“Было очень голодно”
Через два года маму перевели на другую работу, ребенок ведь подрос. Теперь она с другими женщинами работала с утра до вечера, а мы с братиком были одни дома. Так в свои четыре года я была в ответе и за себя, и за своего двухлетнего брата. Он часто плакал, просил кушать, а мне порой совсем нечего было ему дать. Было очень голодно. Мы радовались, когда братья с поля приносили охапку щавеля или кислицы, потом зелень варили. Несколько лет не родилась картошка, а без нее совсем голодно было. Несколько семей из-за голода ушли в мир иной. Мы выжили, у нас были коровка и овцы. Молока было совсем мало, кормить скот было нечем, но всё-таки что-то было.
Овец стригли, мама пряла на самопряхе шерсть, вязала носки, рукавицы, свитера, катала валенки. Хуже всего было весной. В валенках уже ходить нельзя, а сапог нет. Мама и тут выручала своей выдумкой. Выдалбливала из дерева какие-то колодки, обтягивала овечьей шкурой от мыска, прибивая ее гвоздиками. Получалась такая обувка, называли ее «шлоры». Чуть потеплеет, и до холодов ходили босиком.
“Пример для подражания”
Мама иногда собирала вещи и обменивала на картошку, ходила за 30 километров в другую деревню. Помню, мама сшила красивое детское платье и понесла его. Хозяин за это платье дал котелок картошки и в придачу ведро картофельных ростков. Мы их посадили: выкапывали лунку, наливали воды, аккуратно клали росток, засыпали землей, а потом еще несколько раз за лето поливали. Конечно, картошка родилась не очень, но всё же лучше, чем ничего.
Для меня мама всегда была примером для подражания. Я не знаю, когда она отдыхала, как ей хватало сил на все. Ее трудолюбием можно только восхищаться. Она охотно делилась своим умением, старалась помочь нуждающимся. Мама никогда не жаловалась на жизнь, умела во всем видеть положительное, но ненавидела ложь, лень, распутство. Она уважала мнение каждого. Мне во всем доверяла, и я ценю то, что она не решала за меня, прислушивалась ко мне и очень радовалась, что я тянулась к учебе.
Из Николаевки мы переехали в Хакасию. Здесь я окончила школу, пошла в педагогический. Потом вернулась в родную школу и до пенсии в ней проработала. Свою работу я очень любила. Повезло мне и с мужем. Это был очень порядочный человек. Воспитали сына. Теперь у меня есть внучка и внук. Считаю себя счастливым человеком!
Благодарим Ольгу Кульшманову (Бут), руководителя Красноярской региональной НКА немцев, за помощь в подготовке материала
Историк Аркадий Герман, автор книг о трудовой армии, считает, что такая история не могла произойти, потому что снять красноармейца, ехавшего по одному приказу, с поезда, и посадить в другой, где люди ехали по другому приказу, в 1942 года не могли, за это полагалось бы суровое наказание тем, кто не довез красноармейца до фронта.
