Воспоминания Валентины Ивановны состоят из эпизодов. Но того, как оказалась в Германии, она, конечно, не помнит: слишком мала была в годы войны. Валентина появилась на свет 15 декабря 1941 года в Брянской области. Скорее всего, в 1942-м или 1943-м ее мать угнали оттуда на принудительные работы в Германию. Там крошечную дочь удалось оставить у ворот кирхи в местечке Духеров в Померании. При ней была записка с именем, датой и местом рождения. Девочка стала воспитанницей местного приюта. В 1945-м ее удочерила немецкая семья.
Ее приемному отцу, коренному берлинцу Иогану Фигелю, тогда было 39 лет. С 1940 года жил в браке с украинкой Марией Яколовой, однако своих детей у них не было. В войне не участвовал – был инвалидом по зрению. После войны работал на железной дороге переводчиком. Знал украинский, польский, немного русский.
«Отец был хорошим человеком, казалось, очень меня любил, – вспоминает Валентина Кузьмина. – Помню, посадит на ноги и качает. И на санках катал. Правда, наказывал иногда за проделки, но я заранее знала, что „сегодня будет красная свёкла“. У немцев так принято, чтобы ребенок сам приносил ремень: тогда он понимает, за что наказан и не таит обиду. Не больно было, но стыдно. А вот мама неласковая была, никогда не прижмет, не приласкает, и даже по имени меня, не помню, чтобы называла. Зато молиться заставляла утром и вечером. Я ее не любила…».
В 1948 году семья Фигель была выслана в Сибирь. По словам Валентины Кузьминой, немцы из Восточной Германии туда отправлялись в качестве рабочей силы. Первым же эшелоном отправили Иогана. В выписке из личного послужного списка значится, что 1 сентября 1948 года он «уволился со службы железных дорог». Через некоторое время за ним в Сибирь последовали Мария с Валей.
«Везли нас в телятнике, в ужасных условиях, практически одни женщины и много детей. Ехали очень-очень долго. Хорошо, что мама взяла с собой чемодан хлеба и сало, иначе погибли бы от голода. Те, у кого были хорошие вещи, обменивали их на станциях на еду, –рассказывает Валентина Ивановна. – Запомнилось, что нас караулили часовые, пересчитывали, будто везли преступников. Пока ехали, на станциях еще подсаживали людей из разных республик – эстонцев, латышей, литовцев, поляков, особенно много было бандеровцев».
Со станции Тимлюй в Кабанском районе Бурятии, конечного пункта их назначения, они еще 10 км добирались пешком до поселка, в котором им предстояло жить. Пришли в дом и увидели там помимо Иогана Фигеля еще и женщину. Ее звали Шарлотта. Иоган рассказал, что эта немка прибыла с его эшелоном, он пожалел ее на станции, увидев, что она слепая, взял за руку и сказал всем, что это его жена. Через 9 месяцев у них родилась дочь Роза.
Жили трудно. Иоган Фигель ютился в бараке с двумя женами и двумя дочерями. Отмечались регулярно в комендатуре. Как «фашистке» маленькой Вале доставалось и от сверстников. А тут еще и любовь отца к ней стала угасать. Приемная мать – та вообще добилась разрешения вернуться на Украину и со словами «А на шо вона мени?» уехала. Так Валя узнала, что она неродная.
Позднее в семье родилась еще одна дочь, Лена. Настали совсем тяжелые времена. «Помню, что всегда хотелось есть. Своим детям они приберегали вкусненькое, я это замечала, и было обидно. Стала вечным поводырем для слепой мачехи, нянькой для детей. Подать, принести, убрать. Я, конечно, научилась говорить по-русски, но мачеха заставляла дома изъясняться только по-немецки. Я мечтала о другой жизни», – рассказывает Валентина Ивановна.
В 1955-м семья перебралась в Улан-Удэ, поселилась в общежитии общества слепых. Вскоре Валя попросила отца отдать ее в детский дом. Окончив там семилетку, поехала на строительство Иркутской ГЭС. Потом вернулась в Улан-Удэ, вышла замуж, стала Кузьминой. За шесть лет родила троих детей. В 1970-е Кузьмины в поисках лучшей жизни приехали на Сахалин, по вызову совхоза «Невельский». Здесь Валентина и живет до сих пор.
Приемный отец писал ей до самой своей смерти. В начале 1970-х Фигели уехали в Германию. В 1974-м Иоган Фигель умер в Берлине. Связи с приемными сестрами разорвались.
«Конечно, я пыталась разыскивать своих родственников, ездила на Брянщину, но безрезультатно, – говорит Валентина Кузьмина. – В конце 80-х была в Германии в тех местах, где прошло мое детство, вспомнила разговорный немецкий».
В 1994-м Кузьмина получила справку о признании ее пострадавшей от политических репрессий. Согласно документу она была выселена с родителями в 1948 году в Бурятскую АССР на спецпоселение как немка по национальности на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья» от 28 августа 1941 года. Вот так, не имея никакого отношения к поволжским немцам, Валентина какое-то время делила с ними их участь.
Сегодня у Валентины 7 внуков, 12 правнуков. Одна из внучек, Ирина Волохова, обратилась в нашу редакцию с предложением рассказать о бабуле. «Она смогла выжить в очень сложных условиях. Может, вам будет интересно».
Статистика
Угнанные в Германию и насильно репатриированные в СССР
3,8 млн остарбайтеров
Точное число угнанных на принудительные работы в Германию не установлено. Даже по свежим следам не удавалось составить историка Павла Поляна, речь может идти о 3,8 млн завербованных на территории СССР и вывезенных оттуда насильно остарбайтерах. Помимо них, в Германии оказались и миллионы других советских граждан.
Около 200 тыс. жителей Брянской области
По информации сайта администрации Брянской области, с Брянщины немецкие оккупанты в основном в 1942–1943 годах угнали на германскую каторгу около 200 тыс. человек. На сайте «Списки угнанных» (ost-west. memo.ru) приводятся фамилии тысяч угнанных жителей области. Подавляющее большинство – русские. Есть среди них и родившиеся в 1941 году.
Около 30 тыс. женщин, вышедших замуж за иностранцев
Все советские граждане, находившиеся на момент окончания войны в Германии, подлежали репатриации. От нее были освобождены только бессарабы и буковинцы, оформившие румынское гражданство (более 4 тыс.) и женщины, вышедшие замуж за иностранцев и имевшие от них детей. По оценкам Виктора Земскова, в начале 1950-х таковых насчитывалось около 30 тыс.
1 тыс. несоветских граждан
В процессе репатриации советские органы допускали злоупотребления, вылавливая и отправляя в СССР не только бывших советских граждан, но и людей, никогда не проживавших на территории СССР. Историком Аркадием Германом выявлено до 1 тыс. таких лиц. Их расселили по всему СССР вместе немцами-репатриантами. На них, как и на всех советских немцев, был распространен режим спецпоселения.
765 граждан Германии
В декабре 1955-го – январе 1956 года многим, разбросанным теперь по СССР незаконно «репатриированным» немцам, удалось вернуться в ГДР. В ходе тайной спецоперации тремя эшелонами в ГДР были переправлены 1297 человек, из них граждан Германии, незаконно репатриированных в СССР, – 765, советских граждан – 532, из которых – 98 – взрослых членов семей и 434 ребенка в возрасте до 16 лет.
Елена Герцен, Ольга Силантьева
