Кадр из телесериала «Преступление и наказание» (киностудия АСДС, Россия, 2007 год) / АСДС
Евгения Дылёва
Людям, далеким от достоевистики, кажется, что нет и не может быть больше белых пятен в исследованиях наследия русского классика – мол, все о Достоевском нам уже известно. Не тут-то было. То и дело выясняются новые нюансы, относящиеся к его биографии и произведениям. Специалистам случается даже участвовать в странных спорах о жизни после смерти – судьбе старинных погостов, связанных с именем писателя. Например, минувшим летом старший научный сотрудник Литературно-мемориального музея Ф.М. Достоевского Наталья Шварц занималась почти детективной историей – расследованием местонахождения останков его матушки, Марии Федоровны. Та была похоронена на Лазаревском кладбище в Москве, но в 30-е годы прошлого века прах извлекли из земли и поместили в музейный шкаф, а через 75 лет перенесли в один из храмов подмосковного города Зарайска. И до сих пор идет научная дискуссия – ученые никак не могут выбрать место ее окончательного упокоения.
Что до произведений великого классика, то они не раз вдохновляли представителей искусства на создание балетов, театральных постановок, кинофильмов и даже опер. Так, в запасниках музея обнаружилось издание клавира и либретто оперы «Раскольников», написанной на немецком языке швейцарскими братьями Генрихом (музыка) и Петером (либретто) Зутермейстерами по роману «Преступление и наказание» (см. фото из архива музея). Книги были подарены авторами Екатерине Петровне Достоевской – жене сына писателя, с которой они были хорошо знакомы.
«Текст и ноты лежали на полке, не привлекая внимания, но изучив во время очередной сверки фондов клавир, я удивилась тому, что партия главного героя расписана на два голоса: Раскольников и его второе ”я“ (нем. das zweite ”ich“), – рассказывает Наталья. – Душевное состояние героя, его раздвоенность передают тенор и баритон. Такая трактовка образа показалась мне настолько интересной и необычной, что захотелось узнать: а ставилась ли опера прежде? Оказалось, что с 1948-го по 1969 год она с успехом шла в 16 театрах мира!».
Мировая премьера постановки, оригинально раскрывающей сюжет психологического детектива об убийстве старухи-процентщицы, состоялась в Швеции, в Королевской опере Стокгольма. Художником-постановщиком был Николай Бенуа, а дирижировал Исай Добровейн, оба – представители классической российской культуры, эмигранты так называемой первой волны.
Затем оперу давали в Мюнхене и даже в легендарном миланском театре «Ла Скала». К сожалению, в России она никогда не звучала.
Идеей вернуть произведение к жизни Наталья Шварц поделилась с театральным художником Татьяной Королёвой. Дополнительный материал прислали из Стокгольма – ей удалось связаться с тогда еще живущим Петером Зутермейстером, который благословил возрождение постановки. Был установлен контакт и с издательством Schott, имеющим авторские права на творческое наследие композитора.
Потом Наталья отправилась к Ларисе Гергиевой, оперному режиссеру и руководителю Академии молодых оперных певцов Мариинского театра с предложением рассмотреть возможность исполнения оперы студентами Академии. Но в силу ряда внешних обстоятельств осуществить задуманное не удалось. Однако от мечты отказаться невозможно: в дело включилась выпускница московской консерватории флейтистка Ольга Ординарцева, которая серьезно изучает творчество Достоевского. Теперь есть надежда, что силами консерваторских студентов и аспирантов опера «Раскольников» будет поставлена на российской сцене в 2021 году – к 200-летию со дня рождения Федора Михайловича.
Сомнения в успехе начинаний Натальи Шварц не возникает, ведь она имеет многолетний опыт реанимации прошлого. И не только в достоевистике, но и в истории собственной семьи. В списках «Мемориала» в числе арестованных по 58-10 УК РСФСР («враг народа») она обнаружила имя своего отца, Владимира Михайловича Шварца, который 10 лет провел в ГУЛАГе и остался после освобождения в Норильске. А с помощью ТВ-программы «Жди меня» Наталья нашла родственников по отцовской линии: «Теперь я смогу больше узнать о своих немецких корнях. Как бы там ни было, у меня давно сложились личные связи с Германией, со многими интересными людьми, в том числе, и знатоками творчества Достоевского».
