У семьи Пройслер непростая история. И другая фамилия. Родители Отфрида – Йозеф Сыроватка и Эрна Червенка. Дедушка и бабушка по отцовской линии происходили из «чисто чешскоязычной среды», а прабабушка Агнесса носила фамилию Пройцлер и, как считала семья, вела свой род от немецких стеклодувов Пройцлеров. В конце XIX века предки Отфрида переселились в Рейхенберг – город в Северной Богемии с компактным проживанием немцев. Сейчас это Либерец. До Первой мировой он был цветущим и богатым городом. Старшее поколение семьи Сыроватка говорило на чешском, родители Отфрида были уже немецкоязычными учителями. Йозеф Сыроватка побывал на войне, был ранен, хромал всю жизнь. Помимо работы в учебном заведении, занимался краеведением, редактировал серию «Книги для немецкой молодежи», писал статьи, собирал фольклор. Его супруга преподавала немецкий, географию и историю.
Отфрид изучал в гимназии чешский с мучением, считая родным и любимым немецкий язык. О своем детстве писал так: «… Счастливые детские годы помогли мне жить в моей взрослой жизни, помогли в полной мере ощутить немногие счастливые дни моей дальнейшей жизни, помогли мне больше, чем что-либо другое. Я всегда имел простую и ясную надежду на лучшее, был уверен, что жизнь стоит того, чтобы жить, что люди в основе своей добры, даже когда в это трудно верилось».
Уже восьмилетним он знал, что станет писателем или художником. «Возможно, тем и другим. И если бы это не сработало, я бы хотел стать преподавателем университета в Праге», – ответил он как-то на вопрос читателей «Кем вы хотели стать, когда вам было восемь лет?».
С аннексией Судетской области Германией отец Отфрида начал представлять интересы национал-социалистов. В декабре 1941-го он поменял фамилию с Сыроватка на Пройслер себе, жене и двум сыновьям.
В советском плену
А в 1942 году Отфрид Пройслер, окончив школу с отличием, ушел на фронт. Он успел стать лейтенантом, командиром роты, когда в 1944-м под Кишинёвом попал в плен и был отправлен в лагерь НКВД №97 для военнопленных немецких офицеров, который находился в Елабуге на территории бывшего женского монастыря. Первая зима была тяжелой. В заключении молодой парень переболел тифом и малярией, похудел то ли на 20, то ли на 40 кг. «Врачиху-еврейку», спасшую его, он помнил всю жизнь. Сотрудники Елабужского государственного музея-заповедника узнали ее фамилию – Волкова – и нашли ее фотографию. После Елабуги Пройслера перевели в лагерь под Казань.
Пять лет провел писатель в Советском Союзе. Он называл эти годы своими университетами. За время плена он не только научился русским ругательствам, но и получил «заряд понимания человека» и мог по первому взгляду дать психологическую характеристику. Для товарищей по лагерю писал самодельными чернилами на обрывках бумаги и мешках стихи, сценарии, по которым ставили спектакли.
Семья не получала известий от Пройслера. Но он вернулся. Правда, не в старый родной дом. Судетских немцев, лишив имущества и прав, изгнали из Чехословакии. Пройслеры поселились под Розенхаймом в Баварии. Там в 1949-м Отфрид и нашел родных. А еще – невесту, которая, не веря в его гибель, ждала любимого. Они с Аннелис прожили больше 55 лет, у них три дочери.
Пройслер пошел по стопам родителей – отправился учиться, чтобы иметь возможность работать в школе. Конечно, он писал. В 1952-м вышла пьеса о лагере для военнопленных, в котором врач делает операцию заключенному, несмотря на запрет начальника.
Но всё больше времени Отфрид Пройслер стал уделять творчеству для детей. Он сотрудничал с газетами и детским радио. В 1954 году Пройслер начал работать в школе. В 1956-м вышла книга «Маленький водяной», следом – «Маленькая Баба-яга». К Пройслеру пришел успех. Но он не оставлял работу в школе до 1970 года. О Пройслере-педагоге можно делать отдельную статью, не зря 22 школы в Германии носят его имя.
В СССР – в переводах
А в 1972 году уже знаменитый писатель встретился в Международной юношеской библиотеке Мюнхена с другим детским писателем и поэтом – Юрием Иосифовичем Коринцом. Встреча в то время нерядовая – в капстрану по приглашению директора библиотеки Вальтера Шерфа приехала советская делегация, которую возглавляла Агния Барто. Всего 14 человек: художники, библиотекари, писатели. Член делегации, уральский библиотекарь Надежда Капитонова вспоминает и выступление Пройслера перед советскими гостями (он говорил на русском, вспоминал тех советских людей, которые помогли ему выжить), и то, как моментально немецкий писатель нашел общий язык с Юрием Коринцом.
Да и как его было не найти – многое в их судьбах пересекалось. Оба хотели стать художниками, но стали писателями, которые не бросили рисовать, оба одного года рождения, люди со счастливым детством и непростой юностью. Даже имена отцов у них перекликались. Какое-то время семья Коринца жила в Берлине, затем переехала в Москву, где Юрий ходил в немецкую, «коминтерновскую» школу. Дома он разговаривал на русском и немецком (мать, Эмма Нагель, была немкой). По поводу его участия в делегации в немецкой прессе даже разразился небольшой скандал – не агента ли КГБ привезли в ФРГ?
Коринец стал первым переводчиком Пройслера на русский. Пройслер очень ценил их дружбу, называл Юрия своим соавтором и полностью ему доверял: «Я считаю, писатель и переводчик должны хорошо знать друг друга. Всегда легче доверять другу, чем незнакомому человеку».
Сказки немецкого писателя сразу полюбились советским детям, и я была одним из таких читателей. «Маленький водяной» стал моей первой большой самостоятельно прочитанной книгой, она до сих пор хранится в моей библиотеке. Необычная история стала для меня толчком в сказочный мир – про водяных советским детям тогда не рассказывали в таком современном контексте.
Россия в воспоминаниях
Но кроме ставших всемирно популярными сказок про маленького водяного, Бабу-ягу и привидение, Пройслер работал и над другими вещами. Свое отношение к фашизму он сформулировал в романе «Крабат». Плата за связь с темными силами – жизнь. Не у всех хватило сил и мужества противостоять соблазну власти, но это возможно. Был бы решен этот вопрос Пройслером как-то по-другому, не будь у него этого трагического жизненного опыта – мы не знаем. Но из книг и интервью можно узнать о его позиции. Писатель после войны не только не брал в руки ружье даже на городских праздниках, но и не говорил возвышенных слов, не агитировал, не призывал и никогда не маршировал с кем-то в ногу.
Еще он записывал свои воспоминания о войне и плене, планируя, что они будут опубликованы только после его смерти. Но дочери писатели считают, что пока для них не пришло время – слишком страшные. Кое-что всё же можно узнать из выпущенной в 1992 году брошюры «Ein Dank an gute Freunde» («Благодарность моим хорошим друзьям») и изданной в 2010 году «Ich bin ein Geschichtenerzähler» («Я рассказчик историй»). В них писатель вспоминает о погибших молодыми военных товарищах – одни умерли в бою, а другие в плену.
Часть воспоминаний посвящается поездке в Суздаль и Владимир в 1989 году. Это была не просто туристическая поездка. Пройслер написал материал о военнопленных Суздаля, и это стало толчком для установки в 1993 году в Суздале первого в России памятного знака военнопленным. Одна из частей воспоминаний называется «Потерянные годы». Понятно, о чем идет речь. «Потерянные годы, годы за советской колючей проволокой? Конечно, это были потерянные годы. Было бы неправдой ответить по-другому», – писал Пройслер. Но в плену пришло и понимание, насколько людям нужны истории. «Как нужен хлеб насущный. Хлеб для души, как когда-то сказал Максим Горький. Хлеб для души. Что за слово!» – это строки Пройслера из книги «Ich bin ein Geschichtenerzähler».
В 2019 году в архивы Елабуги и Казани приезжал литературовед, профессор Университета Гисена Карстен Ганзель. Также он работал с домашним архивом писателя, и в результате в 2022-м было опубликовано большое исследование «Kind einer schwierigen Zeit. Otfried Preußlers frühe Jahre» («Ребенок трудного времени. Ранние годы Отфрида Пройслера») с огромным количеством ранее неопубликованных документов, в том числе связанных с пленом.
Только что в Германии вышла полная биография Пройслера, написанная Тилманом Шпрекельсеном, редактором литературного отдела Frankfurter Allgemeine Zeitung, – «Otfried Preußler: Ein Leben in Geschichten» («Отфрид Пройслер: жизнь в историях»).
«В силу особенностей моей биографии я испытываю большую привязанность к России. Я люблю вашу страну и ее людей», – признался как-то в интервью, опубликованном в журнале «Детская литература» за 1980-й, Отфрид Пройслер. Думаю, российские читатели могут ему ответить тем же.
Благодарим Елабужский государственный музей-заповедник за предоставленные фотографии Отфрида Пройслера и сказочной скамейки
Елабуга к юбилею писателя
Елабужский государственный музей-заповедник готовит к юбилею писателя сборник Отфрида Пройслера «Из Елабуги к любимым». В него вошли несколько глав из автобиографии «Я рассказчик историй». Они впервые появятся на русском языке. Над переводами работала методист музея Оксана Есипова, она же договорилась с дочерью Отфрида Пройслера Сюзанной Пройслер-Битч о публикации сказки Пройслера, которая имеет непосредственное отношение к России и еще не издавалась на русском, – «Приключения сильного Вани». Иллюстрации к русскому переводу выполнила художница Ольга Минеева, активная участница Клуба немецкого языкового общения из Елабуги «Stammtischklub» при музее. Презентация книги состоится в ноябре.
Еще в Елабуге 30 сентября в 3-м Танаевском переулке была установлена сказочная скамейка в память о писателе. Инициатором установки стал Корнелиус Вендель, переехавший из Германии в этот город в Татарстане несколько лет назад. Семья писателя одобрила инициативу. На памятной табличке на скамейке на двух языках написано: «В память об Отфриде Пройслере (1923–2013), великом детском писателе ХХ века. „Книги – это друзья, у которых всегда есть время для нас“».
