Рюдигер фон Фрич на 20-летии «МНГ» в 2018 году / Денис Шабанов
Рюдигер фон Фрич
Родился 28 декабря 1953 года в Зигене, земля Северный Рейн – Вестфалия. Изучал историю и германистику в Эрлангене и Бонне. В 1984 году заступил на дипломатическую службу. С 2004-го по 2007 год был вице-президентом Федеральной разведывательной службы Германии. С 2010-го по 2014 год занимал должность посла Германии в Варшаве, а с 2014-го по 2019-й – в России. Сегодня является партнером консалтинговой компании Berlin Global Advisors по политическим вопросам и бизнес-консультированию.
«Я цитирую в моей книге одного собеседника, который однажды сказал мне: „Господин посол, я люблю свою страну, я всегда буду ее защищать, но иногда мне хочется ее понять”. Нам с женой глубоко симпатична эта страна. Поэтому в книге я хочу рассказать не только об острых политических моментах, но и показать, какая большая страна Россия, какие в ней замечательные люди – в рамках данного мне понимания».
Страна, у которой свои отношения с правдой, – пишете вы в своей книге.
Мы должны постоянно напоминать себе, что в России существует иное понимание правды. Важно не то, что верно или правильно, а то, что справедливо. И это другая политическая концепция, отличающаяся от нашей. Президент России Владимир Путин как-то процитировал в интервью Наполеона, которому, как говорят, принадлежали следующие слова: «Справедливость – это воплощение Бога на земле». А потом Путин добавил: «И я говорю вам, возвращение Крыма было справедливым». В этом и проблема: у каждого свои представления о том, что может быть справедливым или полезным. Именно поэтому мы должны соблюдать законы и согласованные между собой правила.
Можете еще привести пример другого понимания правды?
Когда оппозиционера Алексея Навального транспортировали в Германию, пресс-секретарь российского президента решительно отрицал, что Путин к этому причастен. Несколько дней назад российский президент на одном из мероприятий сказал, что, конечно, он лично позаботился о том, чтобы Навальный смог уехать.
Кремль известен такого рода дезинформацией.
Да, это так. О том, как заниматься дезинформацией, можно прочитать в советском руководстве по пропаганде. Не так давно начальник Генерального штаба Вооруженных сил России выступил с презентацией перед сотрудниками, в которой объяснил, что мы сейчас находимся в ситуации, когда дезинформацию снова нужно применять.
Неужели Запад не думал, что такой подход возможен?
Я не думаю, что можно говорить целиком обо всем Западе. Может быть, есть люди, которые это недооценивают. Но если вы посмотрите на историю России, на ее настоящее, на то, как здесь обращаются с законностью и справедливостью, то вы сможете правильно все оценить. То, что мы, несомненно, считали невозможным, так это то, что Россия в условиях мира решит насильственно присоединить часть соседней страны – Крым, и развязать на юго-востоке Украины войну, которая до сих пор не закончилась.
Будучи дипломатом, вы часто называли вещи своими именами. Как на это реагировали ваши российские коллеги?
Правду никто не ценит. Но я думаю, что вы не можете иметь дело друг с другом, пока не проясните факты. Достаточно часто под укоризненными взглядами, отношением, которые я испытывал с российской (официальной) стороны, скрывалось осознание вины, потому что, конечно, они знали, как сильно нарушили международное право, аннексировав Крым. И когда я именно это сказал, кто-то с другой стороны возмутился: «Господин посол, вы не в Варшаве». Упоминание моего прошлого места работы выявило сомнительное понимание международного порядка: небольшие страны, очевидно, можно обсуждать в грубом тоне.
Как будут развиваться германо-российские отношения после коронавируса?
На фоне глобализации изменится немногое. Перед Россией стоит огромный вызов – противостояние таким гигантам, как Китай и США, которые в долгосрочной перспективе будут трудными партнерами. Россия потенциально самая богатая страна мира, но ее экономическая мощь не так сильна. И если она хочет удержать свои позиции, ей бы стоило объединить усилия с партнером, у которого нет специфической повестки, как у упомянутых мировых держав, но который заинтересован в мирном развитии и процветании народов, – с Европейским Союзом. Именно в нем я вижу возможности для будущего сотрудничества. И там, где того требуют интересы России, я уверен, она будет готова работать вместе. Но для этого нам нужно запастись терпением, а Россия должна пересмотреть агрессивный характер своей международной политики.
Не показывает ли пример Беларуси, где внезапно вспыхнули массовые протесты, что все может происходить быстрее, чем ожидалось?
Россия – не Беларусь. Тем не менее то, что там происходит, должно казаться российским властям приближением грозы. Потому что происходит то, чего боится каждый автократический лидер: гнев людей внезапно высвобождается из ниоткуда, он накапливался в течение долгого времени. И не потому что, его спровоцировали или контролировали из-за рубежа (предполагать это приятно). На улицах Минска развеваются не европейские, а белорусские флаги. Им хочется для своей страны продвижения. Нечто подобное может произойти и в России, по поводу чего, конечно, власти переживают. Отсюда и наблюдаемые раздражение и нервозность, подавление гражданского общества, как это происходило в Хабаровске, где у протеста была конкретная причина – несогласие с арестом губернатора, которого ценили, и через некоторое время недовольство было адресовано в сторону президента и Москвы.
Так куда же ведет «российский путь»?
В настоящее время я вижу три варианта развития России. Первый вариант: страна идет по хорошему демократическому пути, как этого желают многие в России. Михаил Горбачев однажды сказал мне: «Только Запад считает, что Россия не способна на демократию». Тем не менее на данный момент практически нет никаких признаков того, что этот путь будет выбран, придет в движение. Второй вариант: мы все еще будем иметь дело с руководством, которое либо носит имя нынешнего президента, либо имеет другого главу государства, но по сути остается тем же самым. Или, в-третьих, внезапное потрясение. Последние два варианта наиболее вероятны. Европе нужно быть к этому готовой.
Проект «Северный поток-2» оказался на грани краха после отравления Алексея Навального. Как Германия может это решить?
Это не является задачей Германии. По общему мнению всех стран – участниц проекта, энергоснабжение в Европе организуется частным сектором. Конечно, проект находится в политическом измерении, но мы в Германии приняли решение о переходе на альтернативные источники энергии. Мы хотим через три-четыре десятилетия полностью обеспечивать себя возобновляемыми источниками энергии. Поскольку нам не нужен уголь и атомная энергия, то самый надежный способ обеспечить себя энергией сейчас – газ. К сожалению, странами – поставщиками газа являются не Швейцария, Лихтенштейн или Австрия, а Россия, Катар или Арабские Эмираты. И я считаю правильным, что через проект «Северный поток-2» мы получаем газ из России. Альтернативой может стать так называемый сланцевый газ из США. Но он не только дороже, но и добывается в весьма сомнительных экологических условиях.
Есть еще довод, что, участвуя в этом проекте, Германия становится зависимой.
Да, мы, европейцы, получаем более 30% газа из России. Но Россия продает более 70% своего газа в Западную Европу. И с этой точки зрения ее зависимость гораздо сильнее. Конечно, нельзя исключать возможности того, что Россия вдруг решит перекрыть «газовый кран». Но какими тогда будут последствия для такой страны, как Россия, чья экономика так зависит от экспорта топлива?
Так значит, вы считаете, что проект все-таки будет завершен?
Я пытаюсь смотреть на него с прагматической точки зрения, и не только потому, что в него вовлечены сотни европейских компаний.
Интервью было опубликовано в Pforzheimer Zeitung, перепечатано с разрешения редакции.
