52-летняя россиянка в августе 2014 года въехала с семьей в Германию как потомок позднего переселенца. В какой-то момент она сама захотела получить статус позднего переселенца. Сдала языковой тест, приложила документы. В некоторых она значилась русской, например в свидетельствах о рождении сыновей. И из Федерального административного ведомства (BVA) в Кёльне ей пришел отказ. Женщина начала судиться.
Истица ссылалась на §6 Закона «Об изгнанных и беженцах» (BVFG). Согласно 2-му абзацу этого параграфа, нужно выполнить три условия, чтобы доказать принадлежность к немецкому народу: проследить происхождение от немца, владеть разговорным немецким, а также подтвердить приверженность (нем. Bekenntnis) к немецкому народу или показать, что по законодательству страны происхождения ты – немец.
Закон называет два способа выражения приверженности: «объявление» о своей национальности (нем. Nationalitätenerklärung) или «другим способом, особенно посредством сертификата, подтверждающего знание немецкого языка на уровне B1».
Прецедент
26 января 2021 года Федеральный административный суд вынес по делу той россиянки с паспортом гражданки Германии решение: языковой сертификат не может считаться заявлением о немецкой национальности, если раньше его обладатель высказывал приверженность к этносу, отличному от немецкого.
В апреле 2022 года BVA выпустило новую памятку для заявителей. В ней разъясняется, что такое «приверженность к немецкому этносу». Уполномоченный федерального правительства Германии по делам переселенцев и национальных меньшинств Натали Павлик в июне посоветовала особенно внимательно читать памятку тем, кто мог при оформлении документов записать себя немцем, но не сделал этого. Такой «проступок» ведомство назвало: «Антиприверженность» (нем. Gegenbekenntnis). И Натали Павлик, и BVA ссылаются при этом на решение суда от 26 января 2021 года.
Игорь Сухарев
В мае 2022 года уроженцу Татарстана Игорю Сухареву пришел отказ из BVA в праве на получение статуса позднего переселенца. В обосновании – слово «Gegenbekenntnis» и неверие документам.
«Отказ вызвал у меня большое удивление, – вспоминает Игорь, получивший два высших образования и защитивший кандидатскую. – Я выполнил все требуемые Законом критерии. Я владею немецким на высоком уровне. На этом языке говорила со мной моя бабушка, Аурелия Браун. Она приобщила меня к немецкой культуре: мы жили в одной квартире вплоть до ее ухода из жизни. Мне тогда было 15 лет».
Во время Первой мировой войны семья Аурелии вместе с другими немцами Варшавской губернии была лишена имущества и депортирована во внутреннюю Россию. Тогда Аурелия потеряла многих родственников, в том числе отца. Во Вторую мировую она, не дожидаясь депортации, сама бежала с малолетним сыном Робертом (отцом Игоря) в глухую татарскую деревню, где до немцев никому не было дела. По возрасту (ей было 46 лет) она уже была не годна к трудармии.
Игорь начал собирать документы о своих немецких предках в 2013-м после того, как обнаружил, что в свидетельстве о рождении старшей дочери он значился русским. Хотел, чтобы у нее потом был выбор. А заодно и для семейной истории. О Германии на тот момент он не думал. «Я всегда относился к этнической графе в документах как к дискриминационному инструменту, – говорит Игорь. – Я был уверен, что после распада СССР этническая регистрация ушла в прошлое. Оказалось, нет».
В 2020-м чиновники ЗАГСа согласились исправить «русского» на «немца» в свидетельстве о рождении старшей дочери и добавить запись «немец» в другие документы, где раньше стоял прочерк, – в свидетельство младшей дочери и в свидетельство Игоря о браке.
К этому времени созрело и решение о переезде. Игорь собрал богатый пакет документов, в который вошли в том числе копии архивных записей XIX века с информацией о его немецких предках до 5-го поколения. «Раз этот пакет устроил российский ЗАГС без обращения в суд, я был уверен, что он и чиновников BVA устроит. Но я недооценил немецкую бюрократию».
Оказалось, что BVA не интересует ничего, кроме графы «Национальность» в личных документах. «Я поражен, что в самой Германии, где этническая регистрация нелегитимна, чиновники могут так на ней зациклиться. Закон просит доказать, что я немец, через такие признаки, как происхождение, язык, воспитание, культура. В нем ни слова про этнические записи. А BVA требует доказать, что я в течение жизни никогда и нигде не был записан русским».
Из отказа Игорю следует, что BVA игнорирует любые документы постсоветского времени. Он представил в BVA более 30 архивных справок обо всех требуемых фактах, заверенных разными органами. А оно хочет видеть только оригиналы. Но взять из архива физически оригинал невозможно. Это всегда будет выписка, копия и т.п. Получается замкнутый круг.
И тогда Игорь с супругой Оксаной взялись за внимательное изучение немецких законов. И объединили в сообщество «Versammlung Auslandsdeutscher» (нем. Собрание зарубежных немцев) тех, кто получил отказ в присвоении статуса позднего переселенца. Почти у всех из них в формулировках отказа одинаковые причины – «Gegenbekenntnis» и неверие документам.
Давыд Кайль
Давыд родился в 1988 году в Челябинске. Имя получил в честь деда – Давыда Кайля, родившегося в 1924-м в Ростовской области. В 1941-м он был депортирован оттуда в Сибирь. В январе 1942-го мобилизован в трудовую армию. Работал в Сибири и на шахтах Тульской области. В 1949-м переехал в Челябинск. Находился, как все немцы, на спецучете. Женился. В 1951-м на свет появился сын Виктор, отец нашего Давыда. Кайль-старший ушел из жизни в 1999-м, Кайль-средний – в 2013-м.
После смерти отца Кайль-младший создал свою семью. Первая дочь Эвита родилась в 2015-м. В роддоме оформили свидетельство о рождении. Семья радовалась: всё получилось быстро, удобно, данные записали со слов жены. Спохватились только тогда, когда увидели, что под фамилией отца ребенка, Давыда Кайля, стоит национальность «русский». В 2019-м свидетельство заменили, в новом Давыд значится немцем. Но теперь эта замена – один из поводов для отказа Кайлю в присвоении статуса позднего переселенца.
Антраг Давыд подал в марте 2020-го. «Как раз пандемия начиналась, поэтому хорошо запомнил, – рассказывает дипломированный психолог. – В конце 2021-го сдал языковой тест, модуль „Говорение“. Летом 2022 года мне пришел отказ».
С тех пор при поддержке нанятого в Германии адвоката Давыд переписывается с BVA. Доказывает, что дед жил рядом с ним и передал ему немецкую культуру (для сотрудников BVA это не очевидно, им кажется, что дед так и не выехал из Новосибирска, где оказался в 1941-м). Что свидетельство о рождении дочери заполнял не сам. И поэтому не мог в нем отречься от немецкого народа. Кстати, на днях из BVA пришел ответ, в котором говорится, что ведомство посовещалось с немецким консулом в Новосибирске, и тот сказал, что данные для свидетельства подают оба родителя лично. А это на самом деле противоречит российскому законодательству. И об этом информирует Давыд BVA через адвоката.
«Мы уже столько свидетельств приложили, заверенных нотариусом, столько законов РФ, переведенных на немецкий язык! Не знаю, какие наши аргументы еще могут быть аргументами для BVA. Еще и подтекст такой в переписке: знаем мы там ваши справки, всё поддельное», – рассказывает Давыд Кайль. Всего на сбор, заверение, перевод и пересылку документов он потратил около 100 тыс. руб. «И это ведь еще не конец истории», – говорит Давыд. Плюс к этому 1400 евро ушли на адвоката.
«Такое ощущение складывается, что мы какие-то недонемцы, попрошайки, рвущиеся в Германию», – не скрывает эмоций Давыд Кайль. У него с женой на двоих пять высших образований и три дочери.
Ирина Смирнова
Ирина Смирнова из Сочи подала антраг в 2018-м. Приложила документы, подтверждающие, что она из рода Мартенсов, меннонитов, обосновавшихся в конце XVIII века на реке Молочной. Она даже фотографию свою отправила в BVA: вот она, 10-летняя Ирина, на родине предков в Запорожье, на фоне остова кирхи. Она всегда знала о своих корнях, о трагических судьбах предков. Бабушку Ирины выселили как фольксдойче в 1945 году в Новосибирскую область. Там, в условиях спецпоселения, в 1947 году родилась мама Ирины. В 1999-м ей дали справку о реабилитации. Тогда самой Ирине был уже 21 год.
Ответ из BVA Смирновой пришел через полгода. В нем сотрудник ведомства рекомендовал изменить этническую запись в свидетельствах о рождении детей и о браке. «Это было нелегко. Никто не расстелил мне ковровую дорожку в ЗАГСе, национальность пришлось доказывать», – вспоминает женщина. Но все-таки ЗАГС внес достоверные сведения.
В 2020-м приходит новое письмо из BVA. Уже другой сотрудник сообщает, что он «приостанавливает рассмотрение дела», потому что не изменено свидетельство о рождении сына, не хватает документов. Марк на тот момент был совершеннолетним, он мог только сам обратиться в органы для внесения изменений.
К январю 2021 года все запрошенные изменения сделаны. Соответствующие документы, языковые сертификаты и нотариально заверенные переводы были отправлены в BVA. «Папка весила почти килограмм», – говорит Ирина, кстати, документовед по диплому.
В январе 2023 года ей пришел отказ. В нем сказано, что она «не предоставила никаких подробных объяснений, которые бы однозначно характеризовали ее как немку». А значит, у нее вообще «нет приверженности к немецкому этносу» (нем. kein Bekenntnis).
«Я состою в немецком обществе, помогаю организовывать праздники, у меня много фотографий, благодарственных писем, подтверждающих, что я связана с немецкой культурой, выросла в ней, – всё это вообще у меня не запрашивалось, – говорит Ирина Смирнова. – Сотрудник BVA вынес решение о том, кем я себя ощущаю и имею ли я право на то, чтобы жить в Германии как немка, на основании собственных умозаключений».
Дело Ирины Смирновой BVA рассматривало почти пять лет. Теперь оно дало ей 30 дней на то, чтобы оспорить решение.
Елена Кизнер
Елена Кизнер (урожд. Конради) из Ханты-Мансийска говорит, что у нее с сестрой Натальей «всё сложно с документами». Их отец Эвальд Конради (еще его звали то Иваном, то Ивальдом) родился 30 сентября 1941 года в семье поволжских немцев. «Вы же понимаете, что это значит, – рассказывает Елена. – Депортация, поезд, маленькое село в Омской области».
Когда в середине 1990-х семья заполняла антраг на ПМЖ, выяснилось, что родители не расписаны, а первым документом, который Эвальд получил, был военный билет (в колхозах паспортизация позже началась). И в нем стояло: «Русский». А это, с точки зрения BVA, – приговор. Права на выезд в Германию в статусе позднего переселенца не имеет. По паспорту он, конечно, «стал» немцем, так как оба родителя были немцами. Но в нем была ошибка в имени – написали не Эвальд, а Ивальд.
И Ивальду Конради пришел отказ. Правда, в консульстве в Новосибирске предложили привести трех свидетелей, которые бы подтвердили, что он немец. Однако люди, которые могли бы (и имели право) это сделать, были уже не молоды. Новосибирск – почти в тысяче километров от Исилькульского района Омской области, где семья жила на тот момент. И она махнула рукой. В 2014-м Ивальд Конради ушел из жизни.
В июле 2020-го Елена Кизнер снова подала антраг. В BVA нашли комплект документов отца, где был и ее антраг. Всплыло, что родители расписались только в 1996-м (подозрительно, да?), а в 1997-м Елене, которой на тот момент было 28 лет, поменяли свидетельство о рождении. В нем изменили отчество «Ивановна» на «Ивальдовна», а в графе «национальность отца» – «русский» на «немец». В справке сказано: «Все допущенные ошибки были сделаны по вине работника сельского совета». В общем, выходит, что отец русский, а может, он и не отец вовсе! Адвокат не берется за это дело, так как говорит, что, чтобы доказать отцовство сейчас, нужна будет чуть ли не процедура эксгумации. Свидетельство об установлении отцовства, выданное соответствующим советским органом в 1969 году, – это не аргумент для BVA. В общем, опять отказ. Он пришел в декабре 2020 года.
Не всё просто и у мужа Натальи, Андрея Левченкова, который по паспорту немец, но не по всем документам это прослеживается.
«По незнанию мы сами запутали свою жизнь», – с грустью говорит Елена Ивальдовна, председатель Немецкой национально-культурной автономии Ханты-Мансийска.
Есть ли шанс?
В сообществе «Versammlung Auslandsdeutscher», помимо Игоря и Оксаны Сухаревых, Давыда Кайля, Ирины Смирновой и Елены Кизнер, более 500 человек. Общаются в мессенджерах Telegram и WhatsApp.
В первую субботу каждого месяца члены сообщества встречаются в Zoom. На последней встрече, которая прошла 4 февраля, они приняли Декларацию народной принадлежности.
Ее инициаторы Игорь и Оксана Сухаревы рассуждают так: «Закон требует от нас доказать приверженность к немецкому этносу. Когда мы вносим в документы национальность „немец“, мы по законодательству страны происхождения становимся немцами. То есть отвечаем всем требованиям немецкого закона, абз. 2 §6 BVFG. Однако BVA требует доказать, что мы не принадлежали ни к какому другому народу».
На что они надеются? «Германия – правовое государство. Мы убеждены, что по закону имеем право на получение статуса поздних переселенцев, – говорит Игорь Сухарев. – Насколько хватит сил, мы будем бороться за право въехать в Германию».
Можно ли оспорить решение суда от 26 января 2021 года? «Теоретически да, практически нет, – говорит юрист Томас Пуэ, 30 лет занимающийся делами поздних переселенцев. – Решение от января 2021-го принято составом судебного сената, который и поныне определяет высшее правосудие по административным делам. Поэтому в настоящий момент нереалистично ожидать изменений негативного для российских немцев правотолкования. Помощи можно было бы ожидать от законодательной власти. Пока мне не известна парламентская активность для коррекции решения высшего административного суда. В ряде случаев удается с успехом оспорить отказы со ссылкой на краткосрочное изменение записи о национальной принадлежности».
Заместитель председателя Международного союза немецкой культуры Ольга Мартенс считает, что на своеобразную трактовку закона нужно обратить внимание законодателей ФРГ. «С 1990-х годов Германия реализует Программу поддержки российских немцев в РФ. Ее цель – поддержка идентичности российских немцев, – напоминает Ольга Мартенс. – Участвующие в ней тем самым выражают свою приверженность к немецкому этносу. Общественные организации российских немцев могут это подтверждать». Кроме того, она отмечает, что дети, рожденные в смешанных браках, в ЗАГ Сах зачастую автоматически получали национальность того родителя, который относился к титульной нации.
«У нас словно шахматная партия с BVA, – говорят Игорь и Оксана Сухаревы. – Мы сделали ход. Сейчас очередь BVA. Правда, у его чиновников часов нет, а вот наши часики тикают».
По данным BVA, за последние три года ведомство получило около 46 тыс. заявлений от этнических немцев. Из них по 21,5 тыс. было вынесено положительное решение. На момент сдачи номера опубликованы данные до ноября 2022 года.
Декларация народной принадлежности
Настоящей Декларацией о народной принадлежности мы прямо и недвусмысленно заявляем о своей приверженности немецкому народу. Мы чтим наше немецкое происхождение, стремимся использовать и совершенствовать немецкий язык в семьях, поддерживаем усвоенные через воспитание немецкие традиции и ценности, способствуем популяризации немецкой культуры.
Выражая нашу приверженность немецкому народу, мы заявляем о том, что придерживаемся следующих мировоззренческих убеждений, которые очень важны для немцев, проживающих за пределами Германии.
1. Запись какого-либо этноса в паспорте или ином выдаваемом властями документе равносильна записи цвета кожи, религии, сексуальной ориентации или политических убеждений. Любая форма этнической регистрации граждан является инструментом дискриминации национальных меньшинств и не может рассматриваться как декларация народной принадлежности, кроме случая, если таковой её считает сам владелец документа. Навязывание использования подобных средств дискриминации недопустимо. Любой, принадлежащий к национальному меньшинству, вправе минимизировать риски дискриминации путём регистрации национальности соответственно гражданству, а не этносу. Никто не вправе ставить под сомнение приверженность человека какому-либо народу из-за «несоответствующей» этнической регистрации.
2. Ни один народ не занимает исключительного положения по отношению к другим народам. Приверженность человека какому-либо народу не отрицает и ни в малейшей степени не умаляет его приверженности другому народу. Неприемлемы любые проявления борьбы за «этническую чистоту», такие как прямое или косвенное принуждение человека отрекаться от приверженности какому-либо народу в качестве доказательства своей приверженности другому народу, подобно тому, как если бы ребенка заставляли заявить о своей нелюбви к отцу, бабушке и дедушке в качестве доказательства его любви к матери.
3. Связанные с национальной принадлежностью оскорбления недопустимы. Слово «антиприверженность» применительно к национальным меньшинствам является оскорблением живущих и осквернением памяти умерших, если кто-то употребляет это слово, указывая на запись национальности в паспорте или другом выдаваемом властями документе.
4. Исполнительная власть и судебные прецеденты подчиняются закону и праву. Исполнительная власть не вправе изменять порядок слов в этом конституционном положении и заменять закон и право судебными прецедентами.
Мы просим все госорганы Германии в любых отношениях с зарубежными немцами уважать вышеозначенные убеждения и не допускать действий, которые прямо или косвенно навязывают нам другое мировоззрение.
Собранием зарубежных немцев 4 февраля был принят текст Декларации народной принадлежности. До сих пор единственным методом декларирования, признаваемым властями Германии, была этническая регистрация в стране происхождения. Большинство проживающих за пределами Германии немцев считают этот метод небезопасным. История СССР показала, что этническая регистрация для национальных меньшинств не может иметь никаких последствий, кроме негативных. Кроме того, институт этнической регистрации больше не применяется в странах, ратифицировавших Конвенцию о правах человека. Разработка универсальной формы Декларации народной принадлежности направлена на минимизацию рисков дискриминации немцев-иностранцев в странах их проживания и упрощение процедуры декларирования. Благодаря этой форме декларирование народной принадлежности становится доступным в странах, где институт этнической регистрации был упразднен, и безопасной в странах, где этот институт всё еще действует. Теперь любой, кто считает себя немцем за пределами Германии, может направить эту Декларацию непосредственно властям Германии от собственного имени, не вступая в какие-либо отношения с властями государства проживания.
Ольга Силантьева
