Наблюдать за Арвидом Книппенбергом интересно, но непросто. Он постоянно находится в движении, перемещается в пространстве стремительно, говорит очень живо. Но во всем этом нет какого-то хаоса. Скорее наоборот: как минимум со стороны кажется, что он работает в соответствии с планом.
Родился Книппенберг в Сибири, но в возрасте шести лет переехал с родителями в Германию. Там же начался его театральный путь. Сначала он увлекся немецким пластическим театром. Это было время эксперимента, интересный период. Но когда появилась возможность пойти в театральную студию при Бременском университете под руководством Семена Баркана, бывшего в советское время режиссером цыганского театра «Ромэн» в Москве, молодой актер этим шансом с энтузиазмом воспользовался. Именно там, в Бременском университете, будущий режиссер расставил свои приоритеты. «Баркан был воспитанником знаменитого режиссера и педагога Марии Кнебель. Я прикоснулся к этой традиции и понял: это то самое!» В поисках места, где можно было изучать русскую театральную школу, Книппенберг поступил в Кёльнскую театральную академию. Там как раз набирала курс педагог из России. Но из этого ничего не вышло: концепция академии изменилась, фокус сместился с театра на перформанс, и педагога заменили. Полное разочарование.
Но когда закрывается одна дверь, открывается другая. В 2017 году во время одного театрального проекта в России Книппенберг познакомился с Вениамином Михайловичем Фильштинским. Этот театральный педагог в свое время выпустил Константина Хабенского, Ксению Раппопорт и других больших российских артистов. Это было поворотным моментом: «Я попал в руки крутых мастеров и понял, что если я хочу изучать то, что мне нравится по-настоящему, всерьез, то мне нужно переезжать в Россию. Но на тот момент я уже был к этому готов». И в 2017 году, когда ему было уже 29 лет, Книппенберг переехал в Санкт-Петербург.
Продолжение театральной карьеры в России было не безоблачным. С одной стороны, учеба в Александринском театре – одно это название вызывает уважение. С другой – созданный Книппенбергом театр в Санкт-Петербурге он финансировал самостоятельно, что было нелегко. «Чтобы содержать театр, мне приходилось работать менеджером по продажам в сфере ИТ. Я очень много денег вложил в развитие этого проекта, но с артистами возникли сложности». Здесь режиссер говорит об отношении к работе и уровню зарплат. Если в Германии в свои театральные проекты он в основном набирал непрофессионалов, обучал их и в итоге за пять лет формировал крепкую труппу, то с профессиональными актерами в России случилась совсем другая история. «Люди отдали за образование много денег, и разумеется, хотят зарабатывать, оправдывать эти вложения. Это понятно, но их ожидания требуют приличного финансирования. Этот опыт заставил меня задуматься и сменить ориентиры».
И снова переезд. На этот раз в Москву, где Книппенберг создал проект Bühnenwerk. В Российско-немецком доме когда-то была театральная студия, но с уходом руководителя она переживала не лучшие времена. Новое развитие она получила летом 2023 года. «Они искали режиссера, я решил попробовать. Мы начали работать и сразу сделали небольшую постановку, посвященную 28 августа» (по указу от 28 августа 1941 года была произведена депортация немцев из Поволжья в Сибирь и Казахстан. – Ред.).
В Bühnenwerk состав смешанный. Так, в «Женихах Лоттхен» по пьесе Коцебу не задействован ни один профессиональный актер. А в постановке «Комедианта поневоле» того же автора играют профессиональные актеры, которые к тому же знают немецкий язык на уровне носителя. И это не случайно. Арвид Книппенберг сознательно таких искал, когда решил ставить спектакль для фестиваля на двух языках. Сначала в труппе появилась Александра Шрам. Она – российская немка, которая, как и сам Книппенберг, долгое время жила в Германии, но уехала учиться в Россию, в Ярославль. А потом пришли Павел Орлянский и Ирина Штерк. Так сложилась профессиональная и немецкоязычная часть труппы. С этими профессионалами Книппенбергу работается хорошо: «С ними всё иначе. Им самим интересно сыграть в России спектакль на немецком языке. Эта идея нас объединила».
Об идее или сверхзадаче Арвид Книппенберг говорит, с одной стороны, без пафоса, а с другой – не преуменьшая масштаб начинания. Сегодня в стране есть более 90 национальных театров. Они есть у башкир, якутов и тувинцев. А у российских немцев своего национального театра нет. И этот факт Книппенберг находит тем более обидным, что немецкая театральная традиция очень богата. Она начинается не в 1980-х годах, в золотые годы Немецкого драматического театра в Темиртау. И не в 1930-х годах, когда работал немецкий театр в Поволжье. Немецкий театр в России начался самое позднее при Екатерине. При Императорском театре в Санкт-Петербурге существовала немецкая труппа. Она оставила богатое наследие, пьесы Августа фон Коцебу – только часть его. И это наследие Арвид Книппенберг намерен изучать и возвращать российской публике. А там кто знает, возможно, и о немецком театре в России станут говорить и будут ходить в него так, как ходят в цыганский театр «Ромэн» и еврейский театр «Шалом».
Игорь Березин
Эта статья сначала была опубликована на немецком языке.