Открытию театра в казахском Темиртау предшествовала подготовка артистов в знаменитом Щепкинском училище.В 1976 году был набран курс из 36 подающих надежды парней и девушек, приехавших в Москву из мест компактного проживания российских немцев. Четыре года их обучали актерскому мастерству и давали знания сценического литературного немецкого языка, для чего в Щепку были приглашены уникальные специалисты. Студенты получили блестящее образование и имели возможность остаться в Москве, однако зритель ждал их далеко от столицы.
Темиртау не случайно стал театральной столицей для российских немцев: в Центральном и Северном Казахстане, а также в соседней Западной Сибири жили почти все немцы Советского Союза. Труппе был выделен Дворец культуры металлургов – солидное здание с колоннами снаружи и огромными красивыми люстрами внутри. Зал был рассчитан на 400 зрителей. В театре кроме 40 артистов работали еще около 100 человек, от режиссеров до буфетчиц.
Театр для своего зрителя
От молодой труппы ждали многого. Но ее театр не был привычным театром. Он отвечал запросам российских немцев – и горожан и сельчан, и юных зрителей и уже обеленных сединами – и выполнял важную миссию по сохранению культурного и исторического наследия российских немцев.
Немцы жили в Советском Союзе дисперсно и часто – в сельской местности. Хотя билеты были дешевыми, немногие могли позволить себе поездку в Темиртау. И тогда театр приходил к своему зрителю. Ежегодно труппа отправлялась с гастролями туда, где жили немцы. Они объехали всю страну – от Риги в Прибалтике до Ташкента в Средней Азии, от Саратова на Волге до Барнаула в Сибири. Не было места компактного проживания немцев, где бы ни побывал Немецкий театр. Если в деревне не было дома культуры, играли под открытым небом, а при отсутствии гостиницы – останавливались переночевать у зрителей, принимавших актеров с огромным удовольствием.
При выборе пьес также исходили из вкусов зрителя, ведь не каждому нравится, скажем, классика или простенькие комедии. Репертуар был разнообразным. В городах играли «Коварство и любовь» Фридриха Шиллера или «Разбитый кувшин» Генриха фон Клейста. Ставили и современную немецкую классику, например, «На улице перед дверью» Вольфганга Борхерта, «Физиков» Фридриха Дюрренматта или «Что тот солдат, что этот» Бертольта Брехта. Любителей более легкой духовной пищи радовали сельскими комедиями, такими как «Помогите, меня женят» Франца Ксавера Креца или «Как часто в кругу друзей» Ирене Лангеман. Самой требовательной и благодарной публикой были дети, для которых рассказывали сказки «Снежная королева», «Гензель и Гретель», «Золотые волосы черта» и современные немецкие истории, например, «Кикерикисте» Пауля Маара. Пьесу «Кот в сапогах» за 15 лет посетили десятки тысяч ребятишек Советского Союза.
Не все однозначно было и с языком, на котором играли. К середине 1980-х годов литературный немецкий знали далеко не все российские немцы. Многие говорили на диалекте и все – на русском языке. Кроме того, театром интересовались и те, кто не был немцем и не знал немецкого. Для таких зрителей было найдено решение – синхронный перевод, который прослушивался при помощи наушников. На гастроли брали с собой мобильные переводческие устройства. В деревнях их подключать не требовалось: там люди еще говорили на диалекте, и для них исполнялись пьесы на диалекте поволжских немцев, например, «Как часто в кругу друзей», «Смешной день», «Помогите, меня женят».
Очаг культуры
Важной задачей для театра стало сохранение культурного наследия российских немцев. К концу 80-х годов он стал центром немецкой культуры Советского Союза, так как был самым значительным культурным заведением российских немцев, имеющим поддержку государства.
Потребность в возрождении культуры российских немцев было большой. В связи с тем, что многие обряды и традиции постепенно забывались, театр ставил вместе с этнографами, музыковедами и носителями культуры, пьесы, в которых показывали фольклор российских немцев. К таким постановкам относятся «Народные гуляния» Петера Варкентина и «Как часто в кругу друзей» Ирены Лангеман. Кроме того, театр приглашал к себе самодеятельные коллективы для обмена опытом. Так родилась идея провести Всесоюзный фестиваль немецких фольклорных коллективов. Первый такой фестиваль прошел в 1988 году. Со всех уголков Советского Союза съехались в Темиртау сотни коллективов, хоров, фольклорных групп, певцов и танцоров.
Посмешить публику собрались даже талантливые рассказчики шванков. Настоящей звездой среди них была Минна Шмидт, которая в молодости играла в немецком театре на Волге.
Театр рассказывал об истории и судьбе российских немцев. Известный российско-немецкий драматург Виктор Гейнц написал для театра трилогию об истории народа –«На волнах столетий», «Люди и судьбы», «Годы надежд». Впервые со сцены открыто говорили о судьбе российских немцев. Многие зрители слышали свои истории, многие очевидцы событий не могли сдерживать слезы радости от того, что вновь говорили о российских немцах.
Смена адреса
В 1989 году у театра появилась возможность переехать в столицу Казахстана Алма-Аты.
Причинами для переезда были смена статуса театра – он стал государственным– и обещание, что коллектив получит новое современное здание. Это был пик расцвета Немецкого театра. Успешно развивалось сотрудничество с театральными режиссерами в ГДР и ФРГ, труппа выезжала с гастролями в немецкоязычные страны. Зрители там восторженно встречали немцев из СССР, о которых они до этого даже не знали. Тем более не знали и об их яркой культурной жизни. Одним из результатов сотрудничества с частной театральной школой города Ульмастало открытие театральной академии при институте театра и кино в Алма-Ате. Западногерманские театральные педагоги готовили в ней следующее поколение юных актеров из числа российских немцев.
Однако многообещающий переезд пришелся на неудачное время. После распада Союза и перераспределения полномочий, выяснилось, что в правительстве никто не отвечает за прежние обещания. Труппа оказалась без крыши над головой. Несколько лет прошло,прежде чем ей было выделено небольшое помещение, в котором ранее располагался кинотеатр. Одновременно набирала темпы эмиграция немцев. Постепенно и почти все актеры вслед за зрителями выехали в Германию. В 1994 году состоялась последняя премьера, в которой была задействована прежняя труппа. В этом же году последние актеры старой гвардии покинули театр, чтобы отныне играть для своего зрителя в Германии. В том же году некоторые актеры из Алма-Аты основали Российско-немецкий театр в Германии.
На фото: драматург Александр Райген (справа) беседует с артистами Немецкого театра в Темиртау (1982 г.)
Из первых рук
Мария Варкентин, актриса Немецкого театра в 1980–1994 годах, сейчас актриса Российско-немецкого театра в Нидерштеттине
Жизнь в Темиртау вокруг нас кипела. Мы устраивали вечера, капустники, все то, чему нас научилив Москве. Жили мы все – нас было 36 человек – в одном доме, вместе справляли праздники, вместе делили горе. А потом наступил такой момент, когда мы поняли, что для театра такой городок слишком мал и тесен. Мы рассуждали так: единственный немецкий театр в стране должен находиться в столице республики. Как-то приехал к нам Геннадий Васильевич Колбин, первый секретарь ЦК Компартии Казахской ССР.Мы рассказали ему о наших идеях переехать в Алма-Ату. Он все записал, и вскоре мы узнали, что для нас там уже подыскивают квартиры. Спомещением было сложнее – нам выделили сцену в ДК железнодорожников. И вот тут мы почувствовали разницу: в Темиртау у нас был свой театр, теплый, уютный, с залом на 300 мест, а на новом месте мы были вынуждены делить сцену с другими. Не было ощущения дома. Но одновременно с этим перестраивался один кинотеатр под театр для нас, всего на 100 мест. Мы – актеры – вмешивались в строительство, говорили, что хотели бы видеть, предлагали свои идеи. В итоге и получился очень милый камерный театр. После того как мы – я и мой муж Петер – уехали в Германию, а это было в 1994 году, театр просуществовал еще лет 10. Он и действовал как театр. А потом его развалили – после каких-то строительных махинаций его не могли больше восстановить, так и стоят теперь одни развалины. А рядом небольшое здание-времянка, где сейчас актеры так называемого Немецкого театра и играют. Сама суть Немецкого театра отсутствует, есть актеры, которые горят, хотят играть, а сути нет. Они говорят, что живут этим, но они не немцы. Да и публики как таковой уже нет – той публики, для которой этот театр изначально создавался.
