Сегодня Хайдах относительно спокойный район / Иржи Хёнес
Иржи Хёнес
Русская речь слышится в супермаркете, расположенном в центре района жилых многоэтажек. На русском языке говорят и пожилые пары, и мамы с детьми. Здесь можно купить пиво «Жигули», конфеты «Красный октябрь» и даже шампунь российского производства. Из динамиков льется русская музыка ка. Хайдах (нем. Haidach) – так называется район Пфорцхайма (земля Баден-Вюртемберг), плотно заселенный российскими немцами, оказавшимися здесь в начале 1990-х. Их тут сегодня живет около 8500 человек.
Одна из них – Галина Альбрандт. Она русская, ее муж – российский немец. Они приехали в Пфорцхайм из Казахстана в 1995 году. В 1999 году открыли небольшой магазин «Галинка». В нем чувствуешь себя так, будто и не уезжал из России: витрину украшает сушеная рыба, в наличие есть шоколад из Казахстана, и широкий ассортимент книг на русском в мягкой обложке, все как-то по-домашнему. «Некоторые из моих покупателей приходили сюда детьми, а сегодня они покупают сладости уже для своих детей», – говорит Галина. И добавляет: «Здесь сплошной русский квартал».
Галина Альбрандт и ее магазинчик / Иржи Хёнес
Как и Галина, Игорь Эрфурт пытается сохранять русскую культуру. Он родом из Кемерово и приехал сюда в 1990 году после учебы в Москве. У него есть газетный киоск с русскими изданиями. Дочь Игоря, по его словам, всегда не слишком интересовалась родиной родителей, но сейчас учит русский язык. Дети, прогуливающиеся по супермаркету, тоже могут сказать несколько слов по-русски, если их попросить. «Моя бабушка меня учит»,– с гордостью говорит мальчик и уезжает на самокате.
Хайдах был построен в конце 1960-х годов. В последующие десятилетия он разрастался. С конца 1980-х район стал «эпицентром» переселенцев из стран бывшего Советского Союза. В газетах того времени можно прочитать о появлении здесь гетто. В рамках социологического исследования, проведенного в 1990-х годах, стало ясно, что в отличие от поколения родителей, многие дети поздних переселенцев едва ли имеют какие-либо светлые надежды, связанные с переездом в Германию.
Они были вырваны из привычного окружения и оказались здесь чужими. Тогдашний социальный работник в молодежном центре говорит, что достучаться до молодежи, которая говорит только по-русски, было невозможно. Об «огромном агрессивном потенциале» рассказывает и член евангелической общины. Агрессия выливалась в «уничтожение» остановок, стрельбу из заряженных пистолетов, драки и тяжелые наркотики.
Во все тяжкие
Евгений Аверна хорошо помнит время, когда Хайдах был жутким районом. Отец-одиночка был в центре событий. Он покончил с прошлым. Жирной точкой стала беседа с одиннадцатилетней дочерью Эми. «Она не должна узнать от кого-то другого, каким был ее отец».
Евгений – из раннего поколения переселенцев. Сейчас ему 46 лет, он родился в казахском Джамбуле (ныне Тараз). В восемь лет он с сестрой, матерью и ее родителями переехал в Германию. Это был 1982 год. Отец бросил семью еще до выезда.
Первые школьные годы были не сладким временем. «Я учился во втором классе, но мой немецкий ограничивался словами „да“ и „нет“. Здесь мы вдруг оказались русскими, тогда как в Советском Союзе были фашистами», – вспоминает Евгений. «В то время в Хайдахе было не так много людей из России, пришлось выучить немецкий. Переселенцы, оказавшиеся здесь в 1990-х, этого не делали, общались только между собой».
Чтобы прокормить детей, мать Евгения работала днем чертежницей, а вечером уборщицей. Некому было объяснить границы допустимого, говорит он. «К концу школы я много чего натворил. Сначала был членом банды. Летом перед одной пиццерией на районе болталось от 30-ти до 40 парней. Часто происходили драки, иногда с неонацистами, иногда с турками. Последние как-то раз получили так, что слава о Хайдахе разнеслась далеко. Больше никто не пытался нападать». Потом в «игру вступили» наркотики. «Сначала я просто курил, а потом как-то оказался дома у приятеля. У него на столе лежали полкило кокса, полкило героина. Мы начали его продавать ». Продажи вышли за пределы Хайдаха, бизнес был успешным, деньги в кармане не переводились. «Но в определенный момент я стал употреблять больше, чем продавал».
Закончилось все закономерно. В январе 1994 года во время патрулирования города полицейские нашли у Евгения и его приятелей наркотики. Шесть месяцев он провел в тюрьме Штутгарта, а затем еще 18 в терапевтическом заведении. После лечения выучился на автомеханика и с бывшими приятелями больше не общался. «Сегодня я семьянин. Я не могу украсть даже жвачку».
Евгений Аверна с дочерью Эми / Иржи Хёнес
Новые времена и новые нравы
Изменился не только Евгений, изменился и Хайдах. В нем больше нет банд и малолетних преступников. Но в газетных заголовках район все-таки появляется. В 2015 году здесь поселили около 40 беженцев. В связи с этим вспыхнули ксенофобские демонстрации.
В 2016 году на выборах в земельный парламент партия «Альтернатива для Германии» (AfD) получила прямой мандат. В Пфорцхайме за нее проголосовали рекордные 44%. Российских немцев по всей Германии начали подозревать в симпатиях к правым радикалам. Однако затем исследования показали, что к AfD неровно дышат и члены протестантских общин.
Волнения после выборов несколько стихли. Многие беженцы участвуют в работе центра Хюка. Он был основан в 2013 году Уве Хюком. Бывший председатель совета предприятия Porsche и двукратный чемпион Европы по тайскому боксу поставил перед собой цель дать социально незащищенным молодым людям шанс в жизни. Его учебно-спортивный центр предлагает языковые и профессиональные курсы. С 2019 года Хюк является членом местного совета Социал-демократической партии Германии. Евгений Аверна очень ценит его работу и отношение к людям. «Я знаю многих из мигрантов, посещавших его центр. Сейчас это люди, которые крепко стоят на ногах и хотят двигаться вперед».
Евгений злится, что AfD так популярна в Пфорцхайме. Некоторые из его коллег–российских немцев голосовали за эту партию. «Вы забыли, откуда пришли?» – спрашивал он их. «Вас здесь приняли!». Пфорцхаймцев беспокоят беженцы, а значит, для таких людей, как Уве Хюк, всегда найдется работа.
