«Мой принцип – бороться до конца»

16 августа ушел из жизни профессор Бруно Рейтер, один из инициаторов создания Азовского немецкого национального района Омской области и многие годы глава его администрации, лауреат конкурса «Лучшие имена немцев России» в области общественной деятельности. Пять лет назад, по случаю 25-летия современного движения российских немцев, Бруно Генрихович дал большое интервью нашей газете, вышедшее на немецком языке. Публикуем отрывок из него в переводе на русский.

Бруно Рейтера любили и уважали – за дела, принципы, улыбку / Ольга Силантьева

Помните, где вы были 29–31 марта 1989 года, когда в Политехническом музее в Москве прошла учредительная конференция общества «Возрождение» и было решено добиваться восстановления Республики немцев Поволжья? 

Я тогда работал в аграрном институте в Омске, был руководителем лаборатории генетики иммунитета растений. Я не был делегатом конференции, но внимательно следил за ходом ее проведения, участвовал в подготовке. Я сам из семьи поволжских немцев. И для меня с детства было очень важно когда-нибудь вернуться домой.

Насколько реалистично это было в то время?

Две делегации советских немцев в 1960-е на встречах с руководством страны в Москве уже ходатайствовали о восстановлении поволжской автономии, но безуспешно. Потом все затихло. И только в перестройку произошел перелом. После того как в 1987 году крымские татары в Москве потребовали разрешить им вернуться на родину, советские немцы оставались последним изгнанным Сталиным народом, который открыто не потребовал своей реабилитации. Но участились дискуссии по этому поводу. В основном они шли на страницах газеты Neues Leben.

Какой была реакция на «Возрождение»?

Это пробудило огромные надежды. Сейчас были представительство, программа. К сожалению, руководители «Возрождения» сохраняли единодушие лишь семь-восемь месяцев. Уже в конце 1989 года наметился разлад: ультиматисты, как я их называю, и умеренные, к которым я отношу и себя. Избранный председатель «Возрождения» Генрих Гроут своим бескомпромиссным поведением и тем, что связал требование возродить поволжскую автономию с угрозой отъезда в Германию, внес решающий вклад в этот разлад. И это предопределило дальнейшее развитие событий.

В конце 1980-х число немцев, переезжающих из СССР в Германию, резко выросло. Могло ли решение о возрождении автономии остановить отток?

Не думаю, что эту волну можно было остановить. Даже если бы нам вернули поволжскую республику, 90% немцев все равно бы эмигрировали в Германию. Нельзя забывать, что это было время перемен, когда здесь царили развал, хаос и бедность.

Вам не больно оттого, что немецкое меньшинство в стране в разы уменьшилось?

Да нужно Бога благодарить за то, что этому несчастному народу был дан такой шанс! Российские немцы за 250 лет испытали достаточно унижений и оскорблений, при каждой конфронтации между Россией и Германией на них показывали пальцем. Поэтому я тем, кто хотел уехать, помогал как мог, хотя это и был тяжелый удар для немецкого национального района, которым я руководил. И я говорил: если придется, то и я поеду, но сидеть буду в последнем вагоне последнего поезда.

Когда вы впервые после депортации 1941 года побывали в бывшей поволжской республике и в вашем родном селе Гуссенбах, сегодня Линёво?

В 1979 году. Я как ученый был в командировке в тех краях и воспользовался возможностью побывать в Гуссенбахе. Мои впечатления? С одной стороны, мне казалось многое знакомым. С другой – мои бабушка с дедушкой описывали все это иначе. Село было в прискорбном состоянии, земля была неухоженной, везде грязь. Честно говоря, с тех пор там не многое изменилось.

Вы верите, что на Волге еще будет немецкая автономия?

Чем больше времени проходит, тем сложнее все это. Но мой принцип – бороться до конца.

Какие достижения общественного движения российских немцев за последние 25 лет вы бы отметили?

«Возрождение» было началом всего. Сегодня мы видим, что с 1989 года были созданы два немецких национальных района, Федеральная национально-культурная автономия российских немцев с ее отделениями в разных регионах, Международный союз немецкой культуры, Межправительственная российско-германская комиссия по вопросам российских немцев, даже если она, с моей точки зрения, отошла от генеральной линии и на ней идет речь уже не о реабилитации, а о культурных и образовательных проектах. Нельзя забывать две федеральные целевые программы, в рамках которых выделялись значительные суммы. И открытие нескольких Российско-немецких домов. Когда мы из Сибири приезжаем в Москву, то будто домой возвращаемся.

А самые большие ошибки?

Мы могли бы достичь большего, если бы были едины. Но там, где есть два немца, три должны что-то сказать. К сожалению, мы не смогли обуздать свою гордость и объединить усилия, чтобы добиться наших целей. Не хочу называть виноватых. Ответственность за это несут все. И это не ошибка. Это трагедия.

Беседовал Тино Кюнцель

Tolles Diktat 2024
 
Подписаться на Московскую немецкую газету

    e-mail (обязательно)