Многие российские немцы знают Ольгу Бондаренко (Цитцер) – генеалога. С чего всё началось?
Можно сказать, я начала заниматься генеалогическими исследованиями ещё в детстве. Мне всегда была интересна история моей семьи. Я спрашивала маму: а почему мы – немцы, если у нас фамилия совсем не немецкая? Тогда как раз поднялась волна эмиграции в Германию и все вокруг говорили об этом. Мама рассказала, что моя бабушка – немка. А фамилия у бабы Сони была Цитцер. Рассказала и про прадеда, которого я хорошо помню.
Потом к этой информации добавилось и то, что они – из Поволжья. Тогда я еще не знала про депортацию, на тот момент мне этих ответов хватило. Но потом мне захотелось знать больше. А откуда вообще взялись немцы в Поволжье?
Была возможность задать эти вопросы бабушке?
К счастью, да. Я расспрашивала бабушку. Она рассказала, что в детстве семья общалась на немецком языке. Но потом случилась неприятная история. Пришла учительница из школы и начала ругать родителей за то, что те разговаривают с детьми на немецком. Из-за этого дети якобы плохо усваивали русский, писали с ошибками. Звучали и угрозы. После этого у нас дома стали разговаривать на русском, и немецкий не передавался в семье.
Сохранялись немецкие кулинарные традиции. Наша семья была нерелигиозной, но я от мамы знала, что раньше в семье праздновали Рождество 25 декабря, а на Пасху заяц приносил яйца. Когда я выросла, я поняла, что наша семейная история очень сильно на нас влияет. Мы не свободны в своем выборе, очень многое идёт из семьи, из рода. Мне захотелось понять, как мои предки, которые давно умерли, продолжают влиять на меня.
Когда произошел переход от желания узнать к действиям?
Семь лет назад. Надо сказать, что, когда я начинала заниматься исследованиями, вокруг было много скепсиса. Мне говорили, что ничего не получится. У нас с советских времен существует такая установка, что в архивах работают только ученые. До сих пор люди не верят, что любой человек может обратиться в архив и получить документы для исследований. Но для меня работа в архивах не была к тому времени чем-то новым. Я занималась краеведением, проводила экскурсии. История мне всегда была интересна.
Какова была начальная цель?
Мне хотелось узнать, кто в нашей семье был первопоселенцем и где в Германии жили Цитцеры. Была также одна семейная легенда. Фамилия моей прабабушки была Шумахер. В семье говорили, что она была родственницей того самого Шумахера, который заведовал библиотекой еще при Петре I. Кроме того, мне хотелось больше узнать и о папиной ветке, о Бондаренко.
С чего начались изыскания?
Всё, что я знала, – это своего прадеда, то есть бабушкиного отца. Когда они жили в Поволжье, он был подмастерьем у часовщика. Я помню, как в его комнате вся стена была увешана часами. И я знала, что он был в трудармии. Ещё была фотография отца прадеда, то есть моего прапрадеда Андреаса. На снимке он в военной форме периода Первой мировой войны. Я стала задавать вопросы бабушке, попросила её собрать все фотографии у её родной сестры. Кроме того, я начала читать в Интернете про немцев, нашла сайт Wolgadeutsche.
Как глубоко в историю семьи можно заглянуть с таким набором информации? На одно поколение, на два?
У всех по-разному. Бабушка собрала фотографии, и я посмотрела на лица. Но для дальнейшего поиска я ничего нового не получила. А вот на форуме, где общаются российские немцы, мне помогли. Нашелся родственник, о существовании которого я до того момента не знала. Он дал мне запись о браке моей прапрабабушки Луизы Шумахер и прапрадеда Андреаса. И у него оказалась такая же фотография, которая есть у меня. Я подписала ему всех изображенных на ней.
Такое количество информации на старте исследования – гигантская удача или у большинства семей российских немцев так?
Это нередкий случай. Я встречаю людей, которым я сильно завидую по части обладания информацией об истории семьи. Есть те, у кого изначально известно больше и глубже, есть в распоряжении больше документов и фотографий. Нет, я бы не сказала, что это редкость.
Мы просто многого не знаем, не задаем вопросов. И мы боимся сблизиться с родственниками, с которыми, например, была утрачена связь в прошлом поколении. Мы стесняемся, боимся обратиться в ту семью, потому что 20–30 лет никто не общался. Пример. Буквально месяц назад я получила фотографию этой самой Луизы Шумахер, моей прабабушки. Я семь лет занимаюсь поиском и только месяц назад получила эту фотографию. Потому что я сблизилась с племянницей моего прадеда. А моя бабушка с ней не общается. Это вообще должен быть первый шаг исследования. Поройтесь в своём семейном архиве, расспросите родню и ищите родственников, с которыми была утрачена связь.
Как развивалось исследование после общения с родственниками?
Дальше я делала запросы на посемейные списки в архив. Когда я получила эти посемейные списки, цепочка выстроилась. Так я добралась до первого поселенца. Это произошло в течение полугода. Параллельно я исследовала то, как немцы приехали в Поволжье, в каких условиях жили. Интересно знать имена, фамилии и отчества предков, но семейная история должна быть в контексте истории общей. Так, когда я изучала документы в архиве в Энгельсе, я нашла перепись населения 1923 года. Это время голода в Поволжье. За прадедом Андреасом значились постройки, конюшня, а из скота – ничего. Безлошадный крестьянин. Когда-то всё было, а потом – полный ноль. Это наша история.
Что известно о семье первопоселенца?
Я рассказываю о своих поисках в разных соцсетях. И как-то мне в «Одноклассниках» написала дальняя родственница. Мы не были знакомы до этого момента. У нее был интересный документ – реестр, по которому выдавались деньги первопоселенцам. Из него я узнала, что столяр Генрих Цитцер в 1766 году прибыл в Россию из германского города Узингена. Это немногим более 30 километров на северо-запад от Франкфурта. Он женился на Элизабет Ляйм незадолго до отъезда в Россию. В дороге Элизабет родила девочку, но та умерла. Но у пары были и другие дети. Моя семейная ветка идет от сына Генриха, которого тоже звали Генрихом.
Когда стал известен пункт отправления, исследование перекинулось на территорию Германии?
Да, я нашла там исследователя, которая для меня проводила поиски. Мы делали запросы в архивы. И так мы раскопали еще несколько поколений семьи. Веточка Цитцер была раскопана до 1622 года, а веточка Ляйм – до предка, родившегося в 1611 году. Интересно еще и то, что в документах из Германии указывается род занятий. В семье были и оружейник, и повар, и пивовар, и торговец. А у одного предка, который родился в 1664-м, а умер в 1744-м, была такая приписка: «Маленький, но по мужеству большой Цитцер, от которого пошло название переулка Цитцеров». В Узингене до сих пор есть Цитцергассе. Мне очень интересно, что же этот маленький человек такого сделал, что память о нем хранится вот уже 280 лет. Узнать это – следующая цель моего исследования семейной истории.
Беседовал Игорь Березин
Генеалогия для начинающих. Советы Ольги Бондаренко
На основе накопленного в ходе генеалогических изысканий опыта я сделала курс по генеалогии. Я стараюсь помочь тем, кто только начинает копаться в семейных документах. Вот несколько советов, которые должны помочь начинающим исследователям.
1
Начинайте исследование практически с себя. С родителей. Не спешите сразу бежать в архивы. Исследуйте сначала семейный архив.
2
И даже когда вы полностью разобрались с семейными материалами, далеко не всегда стоит спешить в архивы за метрическими книгами. Многие люди не знают, что ЗАГСы хранят данные о рождении, о браке, о смерти с 1926 года и до наших дней. Поищите нужную информацию сначала там. Однако имейте в виду, что для этого вам придётся подтвердить родство с человеком, данными которого вы интересуетесь.
3
Используйте онлайн-поиск. Сегодня ресурсов гораздо больше, чем даже семь лет назад, когда я начинала. Сайт Wolgadeutsche, Всероссийское генеалогическое древо и масса других ресурсов. Сейчас Яндекс сотрудничает с архивами, результатом чего стало создание портала «Яндекс.Архив».
4
Но и в архивы когда-то пойти придется. Если речь о депортированных российских немцах, тогда стоит обратиться в архивы МВД. Из личного дела можно узнать очень многое. Но для обращения необходимо подтверждение родства.
5
Наконец, сразу стоит подумать о том, как вы будете сохранять информацию. Не складывайте просто всё найденное в стопочку. Из этого можно сделать книгу, найти какие-то оригинальные форматы. И обязательно это должно быть что-то материальное. Семейная история не должна храниться исключительно в компьютере.
