Руслан Гринберг (слева) выступает на культурно-деловом форуме «Сделано немцами из России» / МСНК
Ваша совместная с доктором Лео Энзелем инициатива «Широкая коалиция разума» существует уже более трех лет. Чего вам удалось добиться за этот период?
Мы разработали манифест «Стоп-призыв», перевели его на разные языки. В нем мы апеллируем ко всем людям, которые не хотят безучастно наблюдать за нынешним развитием событий: независимо от партий, стран, старых и новых блоков, объединяйтесь! Текст манифеста доступен каждому пользователю Интернета, в том числе на нашей официальной странице в сети Facebook. О нем уже знают и, что очень важно, его поддерживают многие политики, в том числе, немецкие. Насколько я знаю, президент ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер тоже в курсе дела. Однако должен сказать, что мы не очень довольны своими результатами. К сожалению, пока нет такого успеха, на который мы изначально рассчитывали: широкая коалиция разума еще не возникла.
Как думаете, почему?
Думаю, причина в разнице культур – европейской и российской. У нас в России все-таки существует ориентация на патерналистское общество. Я бы даже сказал, что у нас нет гражданского сознания. Мы привыкли ждать, что начальство что-то за нас решит, что оно всем должно заниматься и нам не нужно влезать во внешнюю политику. А это неправильно, потому что в мире, где идет геополитическая конфронтация, важно, чтобы народы тоже имели свой голос, а не просто ожидали решения со стороны правительств. В этом смысле, нужно признать, в Германии намного проще. Там уже давно сложилась культура гражданского неповиновения. Возьмем того же господина Энзеля. В начале 80-х он был активным участником маршей западногерманского населения, протестовавшего против установки ракет Pershing-2 в ответ на размещение наших СС-20 у советских западных границ. Полетное время ракет тогда сократилось до 5 минут. В СССР таких протестов не было, поскольку у нас народ и партия были всегда едины. Благодаря горбачевкой перестройке ситуация изменилась, но ненадолго. Сейчас мы имеем, я бы сказал, недодемократию. Это осложняет наше взаимодействие с Западом. Если мы начинаем активно обсуждать, кто прав, а кто виноват, то не находим совместного решения.
Тогда сам собой напрашивается вопрос: что делать?
Из трех вопросов русской интеллигенции: кто виноват, что делать и где мои очки? (смеется) надо выбрать один, а именно: что делать? Надо искать точки соприкосновения. Нужны контакты широких академических кругов, образовательные встречи, направленные на поиск чувствительных тем и их развязок. Конечно, хотелось бы больше активности со стороны интеллигенции.
Где Россия и Запад могли бы найти точки соприкосновения?
Вроде бы они уже есть, тот же «Нормандский формат». Однако там постоянно идут споры, кто должен сделать первый шаг. Нужна постоянная площадка, условно говоря, в том же Минске, где бы европейская и русская общественность могли встречаться, говорить друг с другом, идти на взаимные уступки для того, чтобы добиться результата. Тогда, думаю, прорыв из сложившегося тупика возможен.
Как часто проводятся встречи «Широкой коалиции разума»?
Пока не так часто, как нам хотелось бы, но мы всячески стараемся привлечь к ним внимание как европейских, так и наших экспертов. И это происходит в основном на личном уровне. Например, 3–4 апреля, у нас пройдет Московский экономический форум. Я как сопредседатель хочу, чтоб в его рамках состоялась специальная сессия на тему: «Как найти точки соприкосновения и преодолеть геополитическое одиночество?»
Вы считаете, что Россия в геополитическом отношении одинока?
Считаю, что да. При этом понятие «одиночество» я ощущаю как нечто более глубокое, нежели, скажем, успешные или не очень встречи на самых высоких уровнях, переговоры, соглашения, сделки и прочие атрибуты нынешнего международного общежития. Английский писатель, философ и художник Эдвард Хаббард утверждал, что «истинное одиночество – это присутствие многих, кто не хочет или не может тебя понять». А его русскому современнику – поэту и прозаику Дмитрию Мережковскому – принадлежат такие строки: «Не виноват никто ни в чем: кто гордость усмирить не смог, тот будет вечно одинок». Вот уж воистину гордыня – грех, а не добродетель. Разумеется, сопоставлять одиночество одного человека и одиночество огромной страны – заведомо некорректно. Но есть что-то общее, согласитесь, в процитированных стихотворных строках и той ситуации, в которой оказалась сегодняшняя Россия. Она как бы назначила самой себе миссию крепости, окруженной врагами и ожидающей предательств и нападений. Пока же и поскольку с этой крепостью ничего ужасного не происходит, то ее защитники сами делают что-то такое, от чего их враждебное окружение впадает в недоумение и страх, становится еще враждебнее, повышая свои военные бюджеты, множа всяческие санкции и т.д., и т.п.
А как же наши партнеры по БРИКС, ШОСу и Евразийскому экономическому сообществу?
Действительно, это вполне работающие проекты. Но не следует обольщаться. Официальной поддержки российских действий ни в Крыму, ни в Юго-Восточной Украине со стороны партнеров по этим проектам нет и, скорее всего, не будет. Особенно печально, что от нас дистанцируются социумы, которые, нравится нам это или нет, принадлежат к авангарду современного мира, то есть североамериканские и европейские страны. Ведь именно они ближе всех к нам и по географии с историей, и по нравственным и культурным ценностям, да и вообще по менталитету.
Как, по вашему мнению, можно преодолеть одиночество?
Как я полагаю, мы хотим во всем равноправия, а они (Запад) хотят, чтобы мы всегда были младшим партнером. Уверен, что при наличии доброй воли стороны в состоянии найти компромиссное решение. Конечно, Западу придется смирить гордыню, хотя бы потому, что его привычная гегемония серьезно пошатнулась. России же прежде всего надо наращивать отечественный экономический, образовательный, культурный и научный потенциалы и превращать страну в привлекательную территорию для полноценной жизни современного человека. Не обижаться и не предаваться эмоциям, смириться с тем, что наш грешный мир – это мир двойных и тройных стандартов, и научиться в нем жить, не теряя собственного достоинства.
В чем главные особенности нынешнего отчуждения между Россией и Западом?
Отчуждение наблюдается в народном сознании, и наша «Широкой коалиции разума» – попытка хоть каким-то образом достучаться до народа. Создается ощущение, что мы говорим друг другу: кто кого? Причем не в социальном плане, не в экономическом, как это было в советские времена. Сейчас другая история, она более опасная.
В интервью «МНГ» Лео Энзель ссылался на результаты недавнего опроса фонда Кербера: 80% немцев хотят улучшения отношений с Россией.
Несколько лет назад немцы были на втором месте после белорусов, к кому россияне хорошо относились. Сейчас количество таких людей резко снизилось. Что касается Германии, то там наблюдаешь удивительные вещи: да, там большинство людей против того, что Крым теперь относится к России, но все же считают, что с ней надо дружить.
Однако при этом те, кто выступает за дружбу с Россией, рискует получить ярлык Putinversteher (ред. – Понимающие Путина)…
Да, сейчас мы очень токсичны. Считается поступком приехать в Россию. Дело зашло очень далеко. Появилась фобия, подозрения, боязнь того, что тебя заметят, что ты что-то там говоришь. Еще есть один интересный феномен, который мне не нравится. Все те, кто выступают против санкций в отношении России, они только на первый взгляд друзья России. На самом деле они к ней относятся еще хуже, чем та же госпожа Меркель или руководство других стран.
В чем это проявляется?
Есть целый ряд здравомыслящих людей (в том числе ныне покойные Эгон Бар и Гельмут Шмидт), которые критикуют официальную политику ФРГ. Однако критикуют они ее не за то, что Путин прав или не за то, что они признают, что он прав. А за то, что представители официальной власти якобы не понимают Россию и предъявляют ей всякие требования. У них логика вот какая: с России нельзя спрашивать то, что мы привыкли требовать друг от друга, так как Россия не готова к демократии, русским никакая демократия не нужна, они хотят диктатуры и поэтому нечего их уму разуму учить. С этим нужно смириться и по-другому к России подходить.
В этом смысле мне не нравится их критика. Я считаю, что мы готовы к демократии, хотя у нас, конечно, есть разные проблемы, есть и те же социокультурные особенности. Думаю, Россия выстрадала демократию, она ее хочет, но не получается пока. Однако это не значит, что нас нужно поучать в таком тоне.
Беседовала Фемида Селимова
