Арина Князева
Феномен творчества самого крупного художника дельфтской школы Яна Вермеера (1632–1675 г.г.) лишь отчасти можно отнести к общему процветанию живописи Голландии середины–конца XVII века. Наряду с Рембрантом и Франсом Хальсом, Ян Вермеер Дельфтский входит в число трех великих живописцев этой эпохи.
Современники чрезвычайно почитали Вермеера как непревзойденного мастера, однако уже к концу своей жизни художник был забыт. Лишь в 1860-х годах, когда европейская живопись стала по-новому рассматривать передачу света, Вермеер был заново открыт и признан одном из величайших художников. С этой поры интерес к живописи этого удивительного мастера не ослабевает.
Ян Вермеер родился в Дельфте, и с этим городом связано все его творчество. Отец Вермеера занимался изготовлением шелка, держал гостиницу на рыночной площади и трактир, торговал картинами. Видимо, эта торговля и привила юноше интерес к живописи. Когда и у кого он начал учиться, не известно, но в 1653 году, в год своей женитьбы, он был принят в гильдию Святого Луки – цеховое объединение живописцев. Позднее, в 1663 году, художник становится деканом гильдии, поэтому с уверенностью можно сказать, что среди своих коллег он пользовался уважением и почетом.
Вермееру пришлось содержать большую семью (у него было десять детей, которых, кстати, он никогда не изображал в своих картинах), а живопись не приносила большого достатка, поэтому он так же, как и отец торговал картинами, продолжая семейное дело.
Ян Вермеер начал работать в те времена, когда поколение крепких и шумливых бюргеров, активных участников Нидерландской войны за независимость от испанского владычества, уже сошло с исторической сцены. На смену им пришли другие люди, все более отходившие от непритязательных и грубоватых нравов первой половины XVII века. Идеалом жизни становится мирное, спокойное существование, и недаром о голландцах писали, что они «ненавидят дуэли, драки и споры и имеют обыкновение говорить, что богатые люди не дерутся». Герои картин Вермеера – представители богатого купеческого общества, которые наслаждаются жизнью, безмятежностью мирного бытия. Их день проходит размеренно, без суеты и скандалов. Для них как бы не существует времени, мгновения превратились в вечность, и стрелка часов замедлила свой бег. Поэтому в творчестве Яна Вермеера почти не звучит тема бренности бытия, которая была столь заметна в произведениях других голландских живописцев XVII века.
Не в разнообразии жанров и сюжетов видел художник сущность искусства, а в предельно законченной разработке средств живописи, которые он трактовал почти с ювелирной точностью. Недолгая жизнь Вермеера не изобиловала приключениями, хотя и включала радостные и знаменательные события. Существует предположение, что некоторым секретам своего искусства Вермеер научился у талантливейшего ученика Рембранта Карела Фабрициуса.
К сожалению, до нас дошло менее 40 произведений дельфтского мастера. И лишь два из них точно датированы. Так что говорить об эволюции творчества Вермеера можно лишь предположительно.
Голландский искусствовед П. Свилленс доказал, что Ян Вермеер изобразил в дошедших до нас картинах всего лишь пять различных интерьеров, которые писал с разных точек при различном освещении. Предположительно, что это были комнаты его собственного дома. И, тем не менее, произведения Вермеера особо ценились знатоками искусства живописи, которые давали за них большие деньги.
Вермеер подолгу работал над каждым из своих творений, и, вероятно, именно поэтому творческое наследие его невелико. Два десятилетия, на протяжении которых были созданы все его картины, т.е. 50-е–60-е годы XVII столетия, являются временем расцвета голландской школы. Жанровая живопись Голландия к тому времени уже приобрела определенные традиции, но именно Вермееру было суждено возвысить бытовую картину до уровня, сопоставимого с замечательными достижениями великих голландских мастеров в других жанрах.
Вермеер был ревностным католиком, но не писал произведений на библейские темы. Любимыми сюжетами его небольших по размеру картин были дом и женщина, воплощающая дух дома. Домашние женские заботы постоянно присутствуют в произведениях художниках. Одинокая женская фигура, овеянная светом и воздухом, – излюбленная тема Вермеера Дельфтского. Его героини хорошо себя чувствуют лишь в уютных комнатах, отделенных от внешнего мира жемчужно-серыми стенами.
Было замечено, что у Вермеера был определенный (достаточно ограниченный) круг моделей. Так, одна и та же женщина представлена в различных картинах, как, например, натурщица в картине «У сводни» или «Девушка с письмом» («Чтение письма»), находящихся в Дрезденской картинной галерее. Существует версия, что на них изображена в качестве центрального персонажа его жена Катерина Болнес.
Сюжет картины «У сводни» был достаточно распространен в голландской живописи того времени и интерпретировался как эпизод из веселых странствий «блудного сына». И если в этой картине сюжет достаточно ясен, то в «Чтении письма» он оказался скрыт.
Немецкая исследовательница А. Майер-Майнштель в 1970-е годы произвела рентгенограмму этого полотна и обнаружила, что в первоначальном варианте на стене была изображена картина с фигурой амура, поднимающего руку, а в правом нижнем углу, заслоненном занавесом, прежде находились сосуд из венецианского стекла и бокал. Потом автор отказался от этого и «разгрузил» задний план. Видимо, он счел, что голая стена будет более подходящей декорацией для выбранного им типа женщины. Но как бы то ни было, главным для сегодняшнего зрителя остается не столько то, что изображено на картине, столько то, как это сделано.
Фигура вырисовывается на фоне стены, пористая поверхность которой как бы впитывает в себя свет. По мере проникновения в глубь картины виртуозное соотношение тонов становится все мягче и деликатнее. Благодаря этому и фигура женщины оказывается погруженной в световую среду, которая как бы обтекает ее со всех сторон. Вермеер дает почувствовать прозрачность воздушной среды и всемогущество света – отражением лица читающей в стекле окна, мягкой светотенью, которая, словно сгущая воздух, лепит материю. Именно воздух и свет одухотворяет образ девушки на этой картине. Свет у Вермеера – самостоятельный и крайне важный предмет живописи. Весь облик его картин – сплошное торжество прямо-таки реального солнечного света. Свет заполняет все пространство, переплетаясь в богатейшей игре бликов и мягких полутеней.
Яркие краски покрывала, занавесок и платья кажутся чистыми, но в действительности они обладают сложными, необычайно точно найденными оттенками. Сотни градаций света, не теряя собственного качества, в тенях становятся темнее, а это значит, что у дельфтского мастера тени – цветные. Они и являются одним из главных достоинств его живописи.
Свои формы Ян Вермеер писал ровными, не слишком выпуклыми мазками, словно лепил их из густой, но в то же время мягкой и податливой массы. Недаром в XX веке его стали называть гениальным гончаром. Завершающей стадией его работ было нанесение крошечных точечных мазков кончиком кисти. Этот уникальный прием обогащал возможности передачи взаимодействия света и формы – в каплях пигмента словно дробятся и сверкают световые лучи. Там, где свет скользит по гладкой поверхности легко и свободно, там Вермеер накладывал краску ровным, тонким эмалевым слоем, напоминающим китайский фарфор. Там же, где свет задерживается, загораясь бликами, фактура мазка жирная и пористая. Меняя форму, размер и цвет мазка, Вермеер передавал фактуру каждого предмета.
По мнению французских знатоков и любителей живописи – современников Вермеера, однофигурная композиция, к которой так тяготел художник, была недостойна высокой оплаты. Но если для французского дворянства произведения Вермеера Дельфтского были своего рода «уродцами», то для зажиточной дельфтской буржуазии они были подобны драгоценным жемчужинам.
В своей «Табели о рангах» гениев живописи Сальвадор Дали отвел Вермееру первое место. Однако столь пристальный интерес титанов высокого искусства к живописи голландского художника в XIX – XX веках все же не в состоянии объяснить секреты его очаровательной простоты.
Вермеер Дельфтский – один из тех художников, произведения которых подделываются наиболее часто. Дело в том, что в жизни и творчестве художника был период, который остается совершенно темным для его биографов. Никто не знает, чем занимался художник в эти годы. Недаром французский критик Т. Торе-Бюрже назвал Вермеера «дельфтским сфинксом».
Как бы то ни было, но за прошедшие три с половиной столетия, прошедшие с того времени, когда творил великий Вермеер, еще ни один художник не смог добиться такого ясного и чистого изображения света и воздуха, какое было у дельфтского мастера. В этом он до сих пор остается непревзойденным.
