Творческая жизнь Шмидта пришлась на одну из самых экспериментальных эпох в истории классической музыки. Он интересовался творчеством Малера, Дебюсси, Шёнберга, однако на фоне авангардных поисков тех лет оставался весьма консервативным композитором позднего романтизма с масштабными формами оркестровой симфонии в духе Брамса и Брукнера.
Так и не став композитором первой величины, Шмидт уже на склоне лет написал ораторию на текст Откровения Иоанна Богослова. Это была первая в истории попытка музыкального прочтения Апокалипсиса. В итоге из оратории получилось необычное смешение позднего романтизма и неоклассицизма с элементами церковного пения и пронзительными пассионами Баха.
Премьера состоялась в Вене в 1938 году, а в России впервые прозвучала лишь в 2024-м. На сцене Новой Оперы почти два часа оркестр с тройным составом духовых, два хора (мужской и женский, по 30 человек в каждом) и шесть солистов под руководством молодого дирижера Федора Безносикова снимали печати с книги, обрушивая на землю всевозможные ненастья, и трубили в ангельские трубы, призывая грешников и праведников к последнему суду. Зал не был полон – в России Франц Шмидт известен пока что плохо, поэтому ораторию пришли послушать лишь ценители, – однако восторг и потрясение были всеобщими.
Музыкальные критики и эксперты также оценили премьеру. Музыкальный и балетный эксперт Майя Крылова написала: «Дирижер Федор Безносиков эту позднеромантическую конструкцию донес исправно, не отклоняясь от грандиозной жути и наивной истовости замысла. Кони у него скакали броско, надлежащим пунктирным галопом. Голод и хроматическое землетрясение заставили публику дрожать. Но тихая финальная гомофонная молитва-псалмодия призывала к благости и дала праведникам надежду на спасение».
Будет ли исполняться потрясающая воображение оратория Франца Шмидта в России постоянно, пока что неизвестно, однако ее открытие российскому слушателю – уже добрый знак.
Филипп Фомичев
