Александр Гросс, пастор, Одесса
Я работаю в четырех общинах, три из них – в Одесской области. Это сама Одесса и два села, в которых живут немцы, переселившиеся в 1990-х из Средней Азии. Из города почти все прихожане уехали на Запад в начале марта. Из деревень уезжать стали позже: в конце марта – в начале апреля. Из Петродолинского уехала половина прихожан, из Новоградовки – 10%. Думаю, они не вернутся. Поначалу было тяжело – купить продукты, заправиться. Потом ситуация улучшилась. Вот только ракетные удары и воздушные тревоги – это представляло для нас опасность. Сегодня на Запад уже никто не едет. Мы распределяем гуманитарную помощь, но прежде всего стараемся работать с деньгами. Получаем их на личные счета, обналичиваем и раздаем, отправляем их людям, проживающим на оккупированных территориях, в Бердянск или Херсон. У нас сейчас в Петродолинском проживает семья беженцев, ждем еще одну. Они не могут уехать, потому что мужчинам нельзя покидать Украину. Мы организуем работу для таких людей, прежде всего в плане ремонта – церкви, детских площадок. Мы поддерживаем людей, чтобы они оставались здесь. Нам важно получать именно деньги и покупать то, что нужно людям, и делать это здесь. Таким образом мы можем поддержать и украинскую экономику. Связей [между жителями Одессы и россиянами] очень много. Но в последние годы люди все чаще подмечали разницу между Россией и Украиной. Они ценят возможность жить в свободном, демократическом обществе, понимают, что такое «русский мир», видят Донбасс, Крым. И они жили без пропаганды. Это помогло им мыслить по-другому. Если мы говорим об этнических немцах, то среди них много переселенцев из Средней Азии. Они не хотят учить украинский. Пока это было возможно, они слушали русскую пропаганду. Конечно, в общине мы не говорим о политике, это сразу ее расколет. Люди, которые были настроены прорусски, сегодня настроены нейтрально. Они говорят, что обе стороны виноваты. Есть те, которые за Путина и ждут, что он придет. Есть и украинцы, которые против. В семьях нередки конфликты. Я уже три месяца не разговариваю со своей матерью и двумя братьями, которые живут в России. Они за Путина. Мы как на разных планетах. Нужно время, чтобы мы когда-то опять стали говорить друг с другом.
Александр Шламп, почетный консул Германии в Черновцах, руководитель Немецкого дома в Черновцах
У немцев в Черновцах, людей с немецкими корнями те же проблемы, что и у всех украинцев на западе страны, но, конечно, не такие, как у тех, кто живет на востоке, отчасти в центральном регионе или, как мы сейчас услышали, в Одессе. Я помню, как 20 лет назад пожилые люди в Немецком доме в Черновцах обсуждали, как в 1940-м, после заключения пакта Риббентропа–Молотова, немцы из Буковины бежали в Германию, «Heim ins Reich» (нем. домой в Рейх). Мне казалось, это таким далеким. Сейчас я почти в такой же ситуации. Все, кто здесь хорошо жил, не хотят уезжать. Но все говорят, что не хотят жить под русскими или в новой советской империи.
Юлия Тайпс, заместитель мэра Мукачево, председатель Немецкой молодежи Закарпатья
Мы сразу решили, что наш Немецкий дом в Мукачево преобразуем в гуманитарный центр. Мы оказываем помощь внутренним переселенцам, в том числе психологическую, еженедельно отправляем гуманитарную помощь в города, находящиеся на линии фронта. Мы помним, что должны оказывать помощь немцам Закарпатья, поэтому ведем и дальше для них курсы немецкого, различные молодежные проекты, помогаем пожилым немцам, инвалидам, стараемся каждые две недели выдавать им гуманитарную помощь.
Владимир Лейсле, председатель Совета немцев Украины, Киев
Я сам из Крыма. Для меня эта война началась 8 лет назад. Но сейчас новая реальность. Ракетные удары, танки, уличные бои. Я все это сам слышал. Разрушаются не только военные объекты. Вот Немецкий дом в Мариуполе, мы его год назад открыли, дом Янцена в Орехове, мельница Петра Дика в Запорожской области. Много объектов культурного наследия. Хотя это, наверное, и неважно. Много людей погибло. Одна семья из Мариуполя состояла из 12 человек, сейчас у нас контакт только с 8 ее членами. Мы не знаем, где остальные, надеемся, что они живы. Наша первая задача – помочь всем, кто нуждается в помощи. Я вчера был в Немецком доме в Киеве. Меня поразило: мы проводим локальный языковой лагерь в онлайн-формате для детей. Еще семь организаций сейчас работают с детьми. Люди просят помощь в ремонте домов. Мы, к сожалению, не можем ее оказывать. Когда придет помощь из Европы в восстановлении? Это большой вопрос. В ноябре–декабре будет поздно: людям нужно летом восстановить дома. Мы – граждане Украины и хотим как можно больше помочь Украине. В мае мы проводили опрос: 80% немцев хотят остаться на Украине. Причины разные, но для нас это сигнал: наши люди остаются. Им важно показать перспективу, помочь с работой. Если в Германии есть пекарня, которая может передать нам свое оборудование, мы бы его взяли. Это была бы работа хотя бы для одной семьи, и это уже много. Я очень рассчитываю на индивидуальное предпринимательство.
Мнения записала и перевела с немецкого Ольга Силантьева
