«Крузенштерн» в Варнемюнде / Любава Винокурова
Любава Винокурова, Анна Бражникова
На четыре дня ганзейский и университетский город Росток стал местом встречи 170 традиционных парусных судов и музейных кораблей из 14 стран мира. С 8 по 11 августа здесь прошел масштабный морской фестиваль 29-я Ганзейская регата, привлекший в город около 1,5 млн. гостей. Почти 150 волонтеров обеспечивали беспрепятственный ход событий на фестивале. «Hanse Sail Rostock – это не только туристическая визитная карточка Ростока и Мекленбурга-Передней Померании, но и важный экономический фактор развития региона, а также международная политическая платформа», – отметил директор по туризму земли Матиас Фромм.
В этом году фестиваль посетили шесть учебных парусных суден, из которых “Amerigo Vespucci” (Италия), “Gloria” (Колумбия) и “Urania” (Нидерланды) прибыли сюда впервые. Все желающие могли подняться на палубу, постоять у штурвала и даже совершить морскую прогулку. Гостей регаты ждала богатая культурная программа и традиционная кухня приморского региона. Впервые это яркое морское мероприятие было проведено в 1991 году. С тех пор, по словам обер-бургомистра Ростока, Роланда Метлинга, «отца Ганзейской регаты», она превратилась в важную биржу контактов, впечатляющий смотр-конкурс и символ города, принесший ему добрую славу далеко за пределами Балтийского моря.
В Ростоке живет порядка 200 тыс. человек, в дни регаты население города увеличивается в десять раз – за счет туристов и моряков. Один из самых желанных участников регаты – корабль «Крузенштерн».
Опасный вирус
Попасть на борт «Крузенштерна» – это как выиграть в лотерею: шанс есть, но не очень большой. На корабле, или как здесь говорят судне (кораблями считают военные суда), проходят практику студенты учебных заведений Федерального агентства по рыболовству. Без студенческой корочки подняться на «Крузенштерн» могут небольшие группы туристов, их тоже обучают морскому делу, но за это придется выложить круглую сумму. Нам повезло, нас взяли волонтерами. Но вообще «Крузенштерн» – это не про деньги, а про любовь к морю, парусам и древнему искусству мореплавания, одним словом, романтика. «Я называю это вирусом «Крузенштерна», – говорит капитан Михаил Еремченко. – Заразившись им, не выздоровеешь. Я пытался уйти, но не смог. Болею уже 24 года».
«Крузенштерн» несколько раз переклепывали. Он бы давно уже мог быть музейным экспонатом и спокойно стоять в Калининграде (порт приписки), но все еще держится на плаву благодаря энтузиазму экипажа, курсантам и государству.
Рождение
Корабль появился на свет не в России, а в Германии, в Бремерхафане в 1926 году. Его построили по заказу торговой компании Лайеш, у которой уже было несколько похожих парусников, и все их названия начинались с буквы П. Тогда «Крузенштерн» был «Падуей». А ее братьями «Пекин», «Пассат» и еще несколько других. «Падуя» перевозила товары из Европы в Южную Америку, а оттуда везла в Старый Свет селитру. У корабля не было двигателя (хотя тогда его уже на суда ставили), ходили на парусах, механизм занимал бы слишком много места, предназначенного для груза.
В 1946 году корабль по репарациям перешел в собственность Советского Союза и получил имя в честь знаменитого российского путешественника Ивана Крузенштерна. «Немцы говорили, что мы не сможем управлять таким судном. Но ошиблись», – отмечает второй помощник капитана Иван Федюшин. «Крузенштерн» сначала был военным кораблем, затем использовался для нужд рыболовства, а, в конце концов, стал парусным учебным судном. Конечно, современные корабли под парусами не ходят, но уметь их ставить будущим морякам все-таки нужно: плавание под парусами дает возможность понять, как движется судно, как “чувствует себя” при ветре, волнах. А еще это красиво! Военный корабль вызывает страх и желание убраться куда подальше, а парусник восхищает, прививает любовь к морю. «После «Крузенштерна» не очень легко перейти на другое судно. У штурмана еще есть возможности хорошо устроиться, а вот матросу сложнее. Все говорят, зачем нам ваши паруса? Хотя там работа такая же: отбивай ржавчину, крась, крышки трюмов открывай – секундное дело», – сетует Иван Федюшин.
На время регаты «Крузенштерн» швартуется в курортном Варнемюнде, в Ростоке ему мелковато. Корабль видно практически из любой точки города: 56-метровые мачты выделяются даже на фоне гигантских кранов судостроительных заводов. Многочисленные немецкие туристы, не успевшие купить билеты на пятичасовую экскурсионную поездку, довольствуются обыкновенным осмотром корабля. Во внутренние помещения их не пускают, но одной возможности просто постоять на палубе вполне достаточно, чтобы поверить в мечту.
Внутренняя жизнь
«Крузенштерн» хоть и похож на летучий голландец с двигателем (его поставили в советское время), вполне автономное судно. Он может до 80 суток не заходить ни в какой порт. Продукты корабль привозит из России, на борту сами пекут хлеб и булочки! В душевых есть горячая вода, в общем, жить можно!
Экипаж корабля состоит из 60 человек, еще 120 – курсанты. Офицерский состав живет в каютах, а матросы и курсанты в кубриках. Людей много, но хаоса нет, жизнь на «Крузенштерне» упорядочена.
Курсанты во время парусного аврала / Анна Бражникова
Курсанты проходят практику на корабле не из любопытства, а ради ценза – обязательного опыта, без которого они не смогут работать по профессии. Практикантами становятся не только мальчики, но и девочки. «Мы стали их набирать в 2010 году. Поначалу я был против: столько мальчишек, куда еще девочек? Результат был впечатляющим. Девочки мальчиков дисциплинируют: они становятся опрятнее, на палубе перестают ругаться матом, а если все девочки поднимаются на мачты, то какие мальчики тогда туда не заберутся! В общем, сплошные плюсы!»– говорит капитан Михаил Еремченко. Таких плюсов в этом рейсе было пять. Один из них – девятнадцатилетняя Валерия Самсонова, будущий радист и студентка 2-го курса Балтийской государственной академии рыбопромыслового флота, признается, что благодаря практике преодолела свою нелюбовь к морю, как бы это парадоксально ни звучало. «Я раньше не любила море, мне не нравилась морская специальность, а когда мы вышли в рейс, я поняла, насколько это круто. Не хочу на военку (Валерия собиралась работать в военных ведомствах), хочу в море! Как здесь красиво!».
«Набеги» на мачту – обычное дело на судне, часть практических занятий. Ребят делят на три группы: учебную, вахтенную и рабочую. Их задачи понятны из названия: одни учатся, другие несут вахту – помогают готовить еду, накрывают на столы, убирают помещения (уборщицы-то на борту нет), дежурят в кубриках и других частях корабля. Рабочая группа занимается благоустройством – чистит корабль от ржавчины, красит, укладывает канаты и т.д. По команде «парусный аврал» все курсанты высыпают на палубу ставить паруса.
Многие знают, что у моряков свой язык, особенно это заметно во время авралов. Его нужно знать, просто так о значении слов догадаться сложно. Вроде бы люди говорят на русском, а из всего предложения понятны только предлоги. Страшный глагол «травить» в первое время нагонял тоску: кого так усиленно пытаются отправить на тот свет, а все не получается? На самом деле травить – значит ослаблять, выпускать снасть. Отдельной словарной статьи заслуживают названия мачт, рей и их составные части, вроде Марсовой площадки, и парусов, например, Нижнего брамселя. Матросы заверили нас, что выучить это все несложно, было бы желание и время. У курсантов уходит на это 10 дней, они сдают зачеты прямо на корабле. Не сдал зачет, не допустят к работам.
Второй механик Алексей Осипенко вместе с курсантом в машинном отделении / Любава Винокурова
Находится ли корабль в море или пришвартовался в каком-нибудь порту, распорядок дня на нем одинаковый. В 7 утра подъем, в 7:05 зарядка, в 7:30 завтрак, затем занятия. Обед ранний – в 11:30, в 15:30 полдник, а в 19:30 – ужин. В 23:00 все спят. В перерывах между этими важными процессами и проходит обучение. На практику возьмут не каждого: нужно хорошо учиться – сдавать сессии без хвостов, быть здоровым (это подтверждается вердиктом медкомиссии). Быть курсантом на «Крузенштерне» сложно, никто не будет с тобой сюсюкать, но и обижать тоже не будут. «Люди здесь профессионалы, они прямо горят этим делом», – поясняет курсант, студент Калининградского морского рыбопромышленного колледжа Антон Даненков. Антон честно говорит, что выбрал специальность судомеханика, потому что в будущем она принесет ему хорошие деньги. «Я хочу заработать стартовый капитал для своего дела. У нас в Калининграде не хватает ЗОЖ-кафе, было бы здорово такое открыть». Антон перечисляет на пальцах, что он теперь умеет делать. «Я научился чистить картошку ножом, стирать и гладить в полевых условиях. Дома-то пришел, в стиральную машинку вещи бросил и ушел, а тут все по-другому».
Парусный аврал / Анна Бражникова
Внешний вид моряка так же важен, как и его знания. От ребят требуют чистый внешний вид, выбритый подбородок. Они не могут ходить в увольнение в обычной одежде, обязательно в парадной форме. Когда на тебе буквально написано, что ты с «Крузенштерна», то не можешь вести себя неподобающим образом. Практику на «Крузенштерне» прошли все члены экипажа. Многие практиканты предыдущих лет работают сегодня на ведущих должностях в Росрыболовстве, управляют известными кораблями.
Барк воплощает в себе все, что мы знаем о кораблях и их «обитателях» из фильмов и сказок – смелые, иногда жесткие, но честные люди управляют самым красивым парусником, созданным 93 года назад в Германии, но ставшим символом морского дела в России и мире.
