Адольф Гунгер много лет увлекается резьбой по дереву / Из личного архива
Надежда Рунде
Предки Адольфа – выходцы из села Мариенталь Республики немцев Поволжья. Дед по матери, крестьянин, был обвинен в контакте с иностранными разведками и расстрелян в 1938-м. В 1941 году семью выслали в Алтайский край, где Адольф родился и вырос. Имя Адольф характерно для Мариенталя, там чуть ли не в каждой семье так называли мальчиков. И увлечение резьбой тоже характерно для тех мест: в среде немцев широко было распространено плотницкое ремесло. В свободную от земледелия пору, особенно в зимнее время, колонисты изготавливали мебель и кухонную утварь. Дед Адольфа по отцу тоже имел дома небольшую столярку. Адольф Гунгер рассказал «МНГ» о себе и своем увлечении.
Имя
«Имена мне и моему брату дал дедушка по отцу. Как и в русских семьях, имена давали в честь родственников. Моего старшего брата дед назвал Александром – в память о своем рано ушедшем из жизни младшем сыне, а меня – в память о любимом кузене Адольфе, умершем до войны.
Адольф – древнегерманское имя, состоящее из двух слов: «адель» и «вольф», то есть «благородный волк». Вроде, имя хорошее. В начале 50-х годов, в предгорьях Алтая, куда попали мои родственники после ссылки из Поволжья, не было даже радио, чтобы узнать что-то больше, чем деревенские новости. Поэтому имя Гитлера стало известно в деревне позже, чем я родился. Да и русские гораздо позже стали к его фамилии добавлять имя.
Меня с детства называют Толиком. Не знаю, кто первым назвал, но имя ко мне приклеилось, и в повседневной жизни я не испытывал неудобств, пока не доходило до официальных моментов: вручений аттестатов, дипломов, награждений. Выпадов в мою сторону не было. Я умел драться.
Мне повезло, что мы в 1957 году, когда освободились от комендатуры, переехали на целину. А туда в то время съехались представители разных народов. В том числе было немало немцев – знакомых и родственников из Мариенталя. И стало легче. Хотя в 50–60-х годах, когда было еще много участников войны, драки случались жестокие. В основном били немцев. Русским, конечно, во время войны досталось, практически в каждой семье были погибшие, и это озлобление понятно. Но мы-то к воевавшим немцам вообще никакого отношения не имели. Ветеранов, прошедших войну, в селе не стало очень быстро: многие подорвали здоровье на фронте, другие не берегли его потом, пили. Так что, в 70–80-е годы полсела уже оказалось немецким.
Когда я был в армии и корабль, на котором служил, должен был пойти в Средиземное море на 4 месяца, с заходами во Францию и Сирию, особист проверял досье каждого матроса, чтобы никто не сбежал в иностранном порту. Неблагонадежных списывали на ремонтирующиеся корабли, то есть чтобы не выходили в море. Я предвидел, что меня спишут. А очень хотелось посмотреть другие страны. Столько я сказок рассказал особисту, что он почти поверил в схожесть имен Адольф и Иван!
Плохо другое: тогда ведь думали – раз так называют, значит, почитают фюрера.
После окончания архитектурного отделения Барнаульского строительного техникума я попал по распределению на Сахалин. Потом работал в проектном институте в Южно-Сахалинске. Южная часть острова с 1905-го по 1945 год была японской. В войну японцы завезли на Сахалин корейцев из оккупированной ими Кореи. И когда Советы заняли остров, японцы, отступая, корейцев бросили. В мое время их насчитывалось на Сахалине около 50 тысяч, многие не имели гражданства. В Северную Корею не хотели, так как были выходцами из южных провинций, а в Южную их не пускали. Для простоты они стали брать себе русские имена, похожие по звучанию. Так, Син Сен Хо становился Сергеем. Поэтому на мое несоответствие имени в быту и документах почти не обращали внимания.
Есть поговорка: «Как вы судно назовете, так оно и поплывет». Поговорка в общем верная. Я встречал несколько человек с именем Адольф и в России, и в Германии. Некоторые были застенчивыми, другие, скорее, агрессивными. Я, наверное, больше отношусь ко вторым. Правда, с возрастом понимаешь, что все это настолько неважно, что зацикливаться на этом глупо».
Дело
«Увлекаться резьбой по дереву я начал еще на Сахалине. Тогда две изготовленные мною вещи даже оказались в Японии – у губернатора острова Хоккайдо и мэра города Саппоро. Дело было так: в 1988 году японская делегация приехала с визитом на Сахалин. В Южно-Сахалинске знали о моем увлечении и попросили сделать памятные подарки. Я вырезал из чозении (ивы) декоративный держатель для бутылки: две совы, олицетворяющие мудрость. В них в качестве российского символа вставили водку и вручили высоким гостям.
Я люблю создавать картины природы и скульптуры животных. Но бывают и отступления. Две любимые вещи: портрет внучки и портрет Владимира Высоцкого. Для резьбы я использую разные породы дерева, но 80% изделий изготавливаю из липы – она универсальна и легко режется.
Есть вещи, которые я делал по два и три раза, например, панно «Овощи» для кухни. Я не люблю повторяться, но родственники просят сделать что-то вновь, и я частенько поддаюсь на их уговоры. Оценивают мою резьбу близкие, друзья-резчики и гости в специальных группах в Интернете, куда я выставляю свои работы.
Сейчас я планирую набрать в Дингольфинге группу начинающих резчиков по дереву. Кроме того, думаю об организации выставки. Я знаю, что местные немцы любят резьбу по дереву, мне важна их живая реакция на то, чем я занимаюсь.
Германия дорога мне как страна моих предков. Здесь я вспомнил родной язык, и дети с внуками на нем говорят. При нашем приеме немцами было все продумано: материально обеспечили, на языковые курсы устроили, помогли найти работу. К тому же Германия очень красивая страна.
Вдоволь заниматься резьбой еще недавно мне не позволяла основная работа. Непросто после тяжелого дня резать вручную. Как известно, нам, приехавшим сюда в среднем возрасте, не особо пришлось выбирать и, как правило, работы попадались не самые легкие. Я проработал на такой работе 18 лет.
Я крещенный католик, меня крестили еще ребенком, подпольно. Считаю, что вера прививается человеку с детства, а нас в основном воспитали атеистами. Церковь посещаю по необходимости: крещение детей, смерть близких. Много лет назад я изготовил первое распятие Христа, волновался, чтобы не получилась карикатура на религиозный символ. Сейчас уже сделал их более десяти. Убежден, что Бога надо чаще благодарить, чем что-то у него просить».
