«Меня к жизни вернули барды»

Дюссельдорфский клуб авторской песни отмечает 10-летие. Все эти годы им руководит популярная в Германии певица, композитор, поэт и энтузиаст бардовского движения Людмила Барон. Корреспонденту МНГ Григорию Крошину она рассказала о себе и о том, как появилась идея создать такой клуб.

  Вторая Родина   /   , ,

Приехала я в Германию в августе 1996-го из Южного Казахстана, где жили мы в совхозе «40 лет Казахской ССР», в небольшой деревне вблизи райцентра Сарыагач, что на границе с Узбекистаном. И самый крупный город для нас был Ташкент. Мама у меня — российская немка — сельская учительница, преподавала русский язык и литературу в школе, а также музыку, не имея музыкального образования.

Она, бабушка и дедушка играли на всех свадьбах на аккордеоне. Родного отца я не помнила, у нас был отчим. У меня еще есть сестра-двойняшка Алисия, сейчас она живет в России.

В совхозе музыкальной школы не было. Но на гитаре я научилась играть в 14 лет, потому что мне надо было срочно понравиться одному мальчику, нашему пионервожатому. У подружки-татарочки старшие братья играли на гитаре. Я стала к ним бегать. Они показывали мне аккорды, а я пыталась повторять их. У меня, конечно, тогда гитары своей не было. Летом мы работали — собирали яблоки. На вырученные деньги с сестрой купили гитару. Я просто заболела ею, очень нравилось играть, подбирать мелодии. Репертуара никакого не было, играла дворовые песенки и получала от этого колоссальное удовольствие. В 15 лет, закончив 8-й класс, мы с сестрой стали решать, куда нам идти дальше.

Мама разослала по всем педучилищам, где есть музыкальные отделения, письма, в которых писала, что у нее очень музыкальные дочери-двойняшки, и спрашивала, не примут ли. Первый же положительный ответ пришел из Балхаша, металлургического города на одноименном озере.

Мы тут же туда рванули, спели им с Алисией на два голоса «Ты меня на рассвете разбудишь» из «Юноны и Авось», и комиссии понравилось. Нас приняли, и те четыре года, которые я там занималась, дали мне азы музыкальной грамоты, дирижирования, хорового пения. Выпускались мы в 1989-м как преподаватели музыки в школе и в детском саду. После этого нас по направлению послали работать туда, откуда мы приехали, в Сарыагач. Меня определили в школу очень далеко от дома, ехать надо было долго, потом пешком километра 3—4. Меня хватило на месяц. И тут помогло стечение обстоятельств. Мама прочла в «Пионерской правде» объявление о наборе вожатых в «Артек». И — о, чудо: вскоре я была принята туда вожатой!

Поездка в «Артек» была для меня, 19-летней, совершенно новым видением мира, потому что я к тому времени ничего, кроме своего села, Южного Казахстана, Балхаша не видела. Там я пробыла год. Уехали те вожатые, с которыми я сдружилась, мне стало тоскливо. К тому моменту новых детей привезла моя землячка Ася. Она работала в Городском дворце пионеров в Ташкенте.

Пригласила меня туда на ставку руководителя «Кружка авторской песни». Мне предстояло учить детей игре на гитаре. Потом устроилась музработником в ташкентский Детский дом № 30. Это было самое счастливое время! Там я проработала 6 лет, вплоть до отъезда в Германию.

В Верхней Померании, в городе Висмар, где мы поселились, так как мама хотела жить у моря, не было у меня ни работы, ни друзей, ни перспективы, ничего! Я была настроена весьма пессимистично: зачем я вообще сюда приехала-то? В этот период я написала довольно мрачные песни, которые пою, между прочим, до сих пор. К примеру:

…Холодное лето в Германии
расхныкалось мелким дождем.
Мы с ним, как усталые странники,
по городу молча бредем.
А мне бы сейчас туда,
где жара,
да так, что асфальт
плавится,
где, выйдя на улицу, можно зажмуриться
от яркого солнца.
Ах, мне бы туда…

Такая была тоска. И вот в это самое время меня к жизни вернули русские барды, которые, оказывается, и здесь, в Германии, были! Как-то увидела в русскоязычной газете объявление о том, что в августе 1996-го в Вуппертале пройдет первый Фестиваль авторской песни. Я прямо закричала: «Мама, здесь наши! Барды! В Вуппертале!» И мы с моей младшей сестренкой купили билет на поезд и 12 часов плелись до этого Вупперталя. Фестиваля уже не было, но клубы бардовские были. Там нас прекрасно встретили. С тех пор примерно раз в два месяца я моталась из Висмара в Вупперталь. И поняла тогда, что именно здесь моя жизнь, а не в глухомани у Балтийского моря. И решила уезжать оттуда. Сделать это было непросто: ведь приехавшие в Германию на ПМЖ российские немцы были привязаны к определенным пунктам…

К тому времени я познакомилась с Витой Левинсон, жившей в Дортмунде. У нее там был ансамбль, которому нужна была певица. Она им рассказала про меня, и мне позвонили: «Приезжай в Дортмунд. Работенку тебе найдем, чтоб зацепиться». Нашли в испанском ресторане. Благодаря этому я смогла получить разрешение уехать из Висмара. Но работа эта была — ужас! Я грузила ящики, поднимала наверх тяжеленные коробки с продуктами, овощами, фруктами, потом резала это все, делала соусы. Вплоть до двух часов ночи. Три месяца я так отработала, потом нашла место в «кнайпе», где можно было 3 дня работать, а 2 дня отдыхать.

Тут переменилась и моя личная жизнь. На одном из собраний вуппертальского клуба я познакомилась с литератором Игорем Пиковским из Дюссельдорфа. Вскоре мы поняли, что должны быть вместе. В 1999-м у нас появился Ромка. Когда ему исполнилось 2 года, я поступила на курсы переподготовки, на специальность воспитателя детского сада. Два года отучилась, потом 8 месяцев искала работу, ничего не нашла. Возникло дикое желание завести второго ребенка.

Родился Димочка, сейчас ему уже седьмой. А я до сих пор не могу устроиться никуда по специальности, сижу на пособии по безработице. И занимаюсь Клубом…

Появился он в 2002-м. В Вуппертале начался раздрай среди «отцов фестиваля». Нам стало там очень неуютно. И у нас (сначала, признаюсь, у Игоря, а потом уж и у меня) возникла мысль создать в Дюссельдорфе свой Клуб авторской песни. Игорь вскоре нашел немецкую благотворительную организацию, которая помогает иностранцам. Они предоставили нам помещение — небольшую комнату для наших встреч. К нам по субботам стало приходить много народу. Мы, конечно, приносили туда свои микрофоны, колонки, инструменты, что-то к чаю. Все на собственные деньги. Года два мы пробыли там, а потом перешли в один из районных домов культуры. И вот уже больше семи лет встречаемся там, поем, общаемся каждый третий четверг месяца. А скрепляет нас дружба!

 
Подписаться на Московскую немецкую газету

    e-mail (обязательно)

    Далее

    Бюрократия и свобода: русские эмигранты о жизни в Германии

    Сплошные праздники

    Немецкая жемчужина из Барнаула

    21 комментарий “«Меня к жизни вернули барды»”
    Добавить комментарий

    Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *