Марсианский «хроник»

Весь апрель в России — на телевидении и в интернете — освещается тема 50-летия первого полета человека в космос. В истории советско-германской космонавтики самым ярким событием до сих пор остается полет на космическом корабле «Союз» летчика-космонавта Зигмунда Йена из ГДР.

Однако два года назад Россия познакомилась еще с одним немецким астронавтом — Оливером Кникелем, принявшим участие в международном космическом эксперименте «Марс-500» в Институте медико-биологических проблем РАН.

105 суток, проведенных вместе с космонавтами из России и Франции в условиях имитации пилотируемого полета на Марс, давно позади. Сегодня Оливер, военный инженер бундесвера, прошедший Афганистан в составе войск НАТО, преподает математику, электротехнику и механику в Высшем военно-техническом училище в Аахене. Там он и живет со своей молодой женой — сибирской девушкой Наташей. Неудивительно, что МНГ начала разговор с Кникелем с «русской» темы.

Русский язык, русская жена, космонавтика. Оливер, такая связь не случайна?

Как раз из-за моей жены у меня появилась мотивация учить русский. И его знание — это, конечно, большое преимущество, когда работаешь в сфере совместных пилотируемых космических полетов в Европе. Если бы я не говорил по-русски, я бы точно не смог принять участие в проекте «Марс-500». Поэтому я бы сказал, что эти три обстоятельства случайны, но в то же время взаимосвязаны друг с другом.

Зигмунд Йен для тебя — часть истории «холодной войны» или прекрасный пример интеграции народов двух разных стран?

Я всегда считал Зигмунда Йена отличным примером для себя, и мое впечатление только усилилось, когда я лично познакомился с ним. Можно сказать, что именно он после 1990 года помог освоиться всем немецким космонавтам, проходившим подготовку в Звездном городке. Поэтому этот человек — однозначно великолепный образец для подражания в международном сотрудничестве двух стран.

Что было страшнее — 105 дней на «Марсе-500» или миссия в Кабуле?

Опаснее было в Кабуле, ведь участие в «Марс-500» не представляло опасности для жизни. Но если оценивать все нюансы проекта «Марс-500», я бы уравнял эти два моих опыта, ведь условия полной изоляции — без солнца, без природы, без возможности прямого общения, без нормальной пищи — выдержать было не менее сложно.

После столь мужественной карьеры — бундесвер, Афганистан, проект «Марс-500» — не скучно ли работать преподавателем высшей школы?

На данный момент мне нравится, что моя жизнь стала немного спокойнее. И я думаю, моя жена того же мнения. Настоящую адреналиновую деятельность я сейчас не практикую, но, может быть, этим летом соберусь заняться в отпуске рафтингом и каньонингом.

Я слышал, что один из самых трудных вопросов проекта «Марс-500» — психологическая совместимость астронавтов. Были у тебя проблемы в этом смысле? Может быть, языковой барьер?

Одним из важнейших условий полета на Марс является полное взаимопонимание между членами экипажа. Конечно, при совместной жизни нескольких людей в столь тесном пространстве не могло совсем не происходить каких-то трений. Во всяком случае, проблем с поиском общего языка не возникало, в крайнем случае, мы объяснялись с помощью рук и ног. В этой связи, я думаю, что мои русские и французские товарищи слегка напрягались из-за моей немецкой сверхосновательности.

После завершения многодневной изоляции желание лететь осталось? С Россией или с Америкой? Или на борту германского корабля, если он будет создан?

Для меня космический полет, как и прежде, — большая мечта, даже если исходить из того, что я сам не приму участия в подобной настоящей миссии. Уверен также, что чисто немецкого космического корабля не будет. Россия и США — единственные страны, которые, по крайней мере, уже обозначили строительство кораблей, способных доставить людей на Марс. Я могу себе представить, что однажды постройка такого корабля в рамках международного сотрудничества станет реальностью. Было бы здорово, если при этом надежность российской техники сочеталась с удобством американской.

Как думаешь, жизнь на Марсе все-таки есть? И колонизируют ли его когда-нибудь люди?

Я не верю, что сейчас на Марсе существует жизнь, ведь она возможна лишь при наличии воды в жидком состоянии. А таковой на Марсе пока не нашли. Но я думаю, что однажды Марс колонизируют точно так же, как русские поселенцы освоили Сибирь, испанцы — Южную Америку, а англичане — Новую Зеландию.

 

Tolles Diktat 2024
 
Подписаться на Московскую немецкую газету

    e-mail (обязательно)

    Добавить комментарий

    Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *