Город Ополе, в котором проживает много польских немцев / Daviidos
Юлия Ларина
История немецкого меньшинства в Польше после Второй мировой войны – это история преодоления барьеров. Что в общем-то понятно: Вторая мировая война началась с нападения Германии на Польшу. Барьеры были разными и преодолевали их по-разному.
Количество
Немецкая точность заканчивается, когда начинается подсчет количества немцев в Польше. На вопрос: «Немецкая община – большая?» – председатель Союза немецких социально-культурных обществ в Польше Бернард Гайда ответил «МНГ» так: «Вопрос простой, ответ на него – сложный. По переписи 2011-го, нас примерно 150 тысяч. По собственным оценкам, до 300 тысяч. До сих пор многие боятся во время переписи записаться немцами».
В 1945-м Польше отошли некоторые немецкие территории. С них немцы бежали или были изгнаны. Вообще же с 1944-го по 1950 год этот регион покинуло около 8,5 миллиона немцев.
Предки Бернарда Гайды, как со стороны матери, так и со стороны отца, бежали из своих родных мест недалеко от города Ополе в январе 1945-го – от приближающейся Красной армии. Семья матери добралась до Дрездена, семья отца – до Баварии. Бежали женщины с детьми, поскольку оба дедушки Гайды, солдаты вермахта, в этот момент были в русском плену. В Германии ни та семья, в которой было восемь детей, ни та, где было пятеро, прокормить себя не могла. И бабушки Гайды решили вернуться туда, где был их дом, – а он теперь уже был в Польше. Собственный дом являлся причиной возвращения и многих других семей. У немецких крестьян и ремесленников дома были в собственности. Покидали дома легче те, кто жил в больших городах в арендованных квартирах.
Дедушек Бернарда Гайды из Советского Союза отправили в Германию – одного в 1946-м, другого – в 1947-м. Там они через Красный Крест выяснили, что их семьи – в Силезии. И тоже отправились в Польшу.
После войны немецкая община в Польше была значительно больше, чем сегодня. «В 1945-м – 1950 годах НКВД и потом польская власть организовали сеть трудовых лагерей для оставшихся в стране немцев, – рассказывает Гайда. – Многие в них погибли. В 1945-м была депортация в Советский Союз. Никто не знает, сколько конкретно людей вывезли».
Одних в товарных вагонах везли в Советский Союз, других – в Германию (до 1950-го большей частью в Западную, потом уже в Восточную). В 1950-м польское правительство решило, что те, кто остался, должны автоматически получить польское гражданство. Но были люди, которые его не приняли, ограничившись разрешением на пребывание. До сих пор в Польше есть немцы, которые никогда не были польскими гражданами. Большинство же гражданство приняло. И до 1989 года официально считалось, что в Польше нет немецкого меньшинства.
Но оно было, только резко сократилось после двух волн эмиграции – в 1950-е и 1970-е. В целом с 1950-х по 1989 год в Германию переселилось порядка 1,2 миллиона польских немцев. Отъезды продолжаются и сегодня, особенно среди молодых. Есть единичные случаи движения в обратном направлении. Дети изгнанных, которые в Германии чего-то добились, например, стали предпринимателями, ищут, куда вложить средства. До половины иностранных инвестиций, например в Верхней Силезии, – из Германии.
Качество
В 1989-м, через три дня после падения Берлинской стены, имение Крейзау (Кшижова) стало местом исторического события в немецко-польских отношениях. Там, в церкви, на «Мессе примирения», встретились первый свободно избранный премьер-министр Польши Тадеуш Мазовецкий и бундесканцлер Гельмут Коль. Их объятие стало символом понимания и примирения поляков и немцев. Рассказывают, что тогда в Крейзау приехали 12 автобусов с польскими немцами, и все они, приветствуя Коля, кричали: «Гельмут! Гельмут!»
В сентябре 1990 года был основан Центральный совет немецких обществ – Союза социально-культурных обществ в Польше (VdG). Спустя 25 лет отношения между большинством и меньшинствами настолько улучшились, что в конце сентября 2015 года были внесены изменения в закон, и теперь, к примеру, польские ведомства могут выдавать документы и на языках меньшинств. Или, допустим, можно подавать в суд, если какая-то община выскажется против двуязычных табличек и вывесок (их можно добиваться там, где минимум 20 процентов населения принадлежит к меньшинству, при этом немецкие названия на них не должны быть названиями населенных пунктов времен национал-социализма).
По закону об образовании, дети представителей национальных меньшинств имеют право изучать родной язык в школе. Если директор школы получает семь заявлений от родителей, он обязан ввести урок в расписание. Сегодня в Польше 42 тысячи школ, в которых дети по таким заявлениям родителей посещают уроки немецкого.
А после войны, когда стали известны ужасы национал-социализма, далеко не все осмеливались говорить на немецком и передавать его знание детям. Многие даже сменили немецкие имена и фамилии на польские. Но в некоторых областях, где работало много немецких специалистов, все же допускались преподавание в школах и молитвы на немецком.
Родители Бернарда Гайды разговаривали с детьми на родном языке, но не разрешали пользоваться им за пределами дома. Трое сыновей Гайды прекрасно говорят по-немецки. У него не было возможности посещать уроки немецкого, читать и писать он учился самостоятельно, ведь дома только говорили на немецком, а в школе его преподавание было запрещено. Один из сыновей живет в Германии, двое – на родине, в Силезии. «Мы сохранили немецкую идентичность, – говорит Гайда, – причем настолько, что я сейчас председатель Союза немецких социально-культурных обществ в Польше. Отец, когда меня пять лет назад избрали, был неимоверно горд. Думаю, в конце жизни – отец умер в прошлом году – он получил подтверждение, что решение остаться на родине было правильным».
