В поисках места под солнцем

Сейчас, когда Европа объявила о начале борьбы с российской пропагандой, «МНГ» поговорила с многолетним сотрудником немецкой «пропагандистской машины» писательницей Нелли Косско о влиянии западной информации на общественное мнение в СССР.

DSC00454

Писатель и журналист Нелли Косско стала «поводырем» для российских немцев/ Фото из личного архива

Вы эмигрировали в Германию в 1975-м, уже будучи «внутренним эмигрантом»?

В стране тогда было почти невыносимо жить – душная атмосфера, безысходность, утрата веры, идеалов, кругом цинизм, никто ни во что не верил, казалось, что вот-вот задохнешься… Очень хотелось тогда из этого ада вырваться. И потом, не надо забывать, что выросла я в семье немцев, для которых Германия всегда была олицетворением родины.

В Германии вам сразу предложили работу в русской редакции радиостанции «Немецкая волна».

Мне повезло. «Немецкая волна» в те годы была очень сильной пропагандистской машиной в самом позитивном смысле этого слова. Наша заслуга была в том, что мы несли информацию о Западе, которой не было в закрытом советском обществе. И можно сказать, что нам удалось немножко «взрыхлить» тот информационный лед, который сковывал эту страну. Наш шеф даже любил повторять: в том, что в СССР началась перестройка, большая заслуга «Немецкой волны». Мы посмеивались над этой его шуткой, но на самом деле он в какой-то степени был прав: нельзя недооценивать вклада в процесс перестройки и гласности вещательных корпораций за рубежом, передачи которых пробивались в Союз через вой «глушилок».
После перестройки, когда эфир стал свободным и можно было слушать, что и кого душе угодно, уже не было такой необходимости в наших передачах. Появились другие источники информации. Да и сами советские СМИ внесли значительный вклад в то, чтобы просветить читателей и слушателей. Причем надо отдать им должное: делали они это профессионально, объективно, правдиво.

О чем вещала «Немецкая волна» до перестройки?

Мы освещали абсолютно все аспекты жизни как в Германии, так и в Советском Союзе. С той лишь разницей, что в последнем случае мы ограничивались информацией, недоступной советским гражданам. Лично я делала самые разные передачи – от политических до развлекательных, но главное место в моей работе занимала тематика российских немцев. Это был тяжкий и неблагодарный труд, потому что по странному стечению обстоятельств в те годы (а откровенно: во все времена!) до этого народа никому не было дела, даже немцам в Германии. Весь мир возмущался нарушением прав человека в СССР – евреев и крымских татар, чеченцев и других народов, а российских немцев, два миллиона которых были обречены на бесправное существование, как бы и не существовало вовсе.
Мне стоило большого труда добиться в сетке вещания пяти (!) минут в неделю на «моих немцев», подвергавшихся преследованиям из-за желания выехать. Лишь годы спустя с помощью влиятельных боннских политиков я смогла убедить мое руководство в острой необходимости передачи для российских немцев. Так родилась передача «Мосты», на которую отводилось 30 минут еженедельно.
Я старалась оптимально использовать «случайно» попавший в мои руки микрофон «Немецкой волны»: эти «Мосты» по-настоящему связывали людей по обе стороны железного занавеса. Ведь тогда люди, выезжавшие за рубеж, навек прощались с близкими и любимыми – на встречу надежд не было. И вот представьте себе такую картину: молодая женщина из нашей студии обращается к матери в далеком Казахстане, и мать слышит голос родной дочери, который уже не чаяла услышать!

Почему в середине 90-х вы сменили «Немецкую волну» на «Восточный экспресс»: начали издавать русскоязычную газету для немцев-переселенцев?

В лихие девяностые, как у вас принято говорить, в Германию хлынул многотысячный поток российских немцев – без знания языка, законов, традиций и культуры нашей страны. Но беспомощными оказались не только они, но и местные власти. Поэтому мы с группой единомышленников основали, как мы всегда подчеркивали, «немецкую русскоязычную газету», дабы помочь вновь прибывшим гражданам как-то сориентироваться в обстановке. Газету земляки мои оценили, она была для них, как мне писали, «поводырем». И хотя она просуществовала всего пять лет, о ней читатели помнят по сей день – это была их родная газета, которая помогла им в интеграции и которой они могли доверять.

Сегодня много говорят о симпатиях немцев-переселенцев к России. Не обошлось без российской пропаганды или сильны старые связи?

Я думаю, что пуповина если и отрезана, то не завязана. Многие еще очень тесно связаны с Россией, хотя и не все готовы признать этот факт. Связаны духовно. Есть среди российских немцев и те, кто истово убеждает себя и окружающих в том, что они «настоящие чистые» немцы, что они тут ассимилированы. Они открещиваются от России, от своего «русского» прошлого, отказываются говорить по-русски… О таких даже местные немцы шутливо говорят: хотят быть святее Папы Римского. Но даже они предпочитают есть русское сало, пельмени, манты, борщи и нет-нет да и выпить русской водки. И потом затянуть русскую песню. Так что не все так просто.
Я когда-то в шутку сказала, что мы – немцы, только немцы немного другие, со славянским или русским налетом. Не всем понравилась такая дефиниция, а я думаю – это то, что надо. С ней в любом случае легче жить и искать место под солнцем!

Беседовала
Елена Айзенберг-Гальперина

Tolles Diktat 2024
 
Подписаться на Московскую немецкую газету

    e-mail (обязательно)